Глава XXV
- Спасибо, что пришел, Садок.- Мой царь.
- Ты священник, человек, близкий к Богу. Мог бы ты рассказать мне какую-нибудь древнюю историю?
- Какую историю, мой царь?
- Ты знаешь историю о Моисее?
- Конечно.
- Расскажи ее мне.
- Это длинная история. Рассказать ее сначала?
- Нет.
- Тогда какую часть?
— Расскажи про бунт Корея.
Первосвященник посмотрел на Давида горящими глазами. Давид ответил таким же взглядом. Они поняли друг друга.
—Я расскажу тебе историю про бунт Корея. И о том, что делал Моисей, когда Корей взбунтовался.
Многие слышали историю Моисея, лучшего из помазанников Божьих.
Истинное Божье водительство пребывает на человеке с кающимся сердцем.
Нет какой-то определенной формы или порядка Божьего водительства, есть
лишь человек с кающимся сердцем. Таким человеком и был Моисей.
А Корей был совсем не таким, хотя и был двоюродным братом Моисея. Корей хотел иметь ту же власть, что была дана Моисею. Однажды тихим утром, когда не было раздора между Божьими людьми, Корей прошел по стану и до окончания дня нашел двести пятьдесят человек, которые согласились с обвинениями против Моисея.
- Выходит, во время Моисея тоже возникали проблемы? — спросил Давид.- В любом царстве есть проблемы, — ответил Садок. — Всегда. Более того, способность видеть эти проблемы — ничего не стоящий дар.
Давид улыбнулся и спросил:
- Но, Садок, ты ведь знаешь, что были несправедливые царства, и правители, и притворщики, и лжецы, наделенные властью. Как может простой человек сказать, какое царство имеет недостатки, но управляется людьми Божьими, а какое царство недостойно подчинения? Как люди могут определить? — Давид остановился: он понял, что ответ на этот вопрос он хочет знать больше всего. Потом снова заговорил с силой: — А царь — как он может быть уверенным? Может ли он знать, что он справедлив? Может ли он знать, справедливы обвинения против него или нет? Есть ли этому знамения? — Последние слова Давида выдали его тревогу.- Ты хочешь иметь список признаков, опущенный с небес, Давид. Даже если бы и был такой список, даже если бы можно было это узнать, злые люди строили бы свои царства так, чтобы они соответствовали такому списку. И если бы был такой список и праведный человек выполнил бы все его требования до совершенства, нашлись бы такие, кто провозгласил бы, что не исполнен ни один из пунктов. Ты недооцениваешь человеческое сердце, Давид.
- Тогда как же людям знать?
- Им не дано этого знать.
- Ты имеешь в виду, что из ста голосов, высказывающих тысячу требований, простые люди Божьи не имеют уверенности в том, кто действительно помазан нести Божью власть, а кто — нет?
- Они никогда не смогут быть уверенными.
- Кто же тогда может знать?
- Бог всегда знает, но Он не говорит.
- Значит, нет никакой надежды для тех, кто должен следовать за недостойным человеком?
- Их внуки смогут ясно увидеть, в чем дело. Они будут знать. Но те, кто участвует в драме? Они останутся в неведении. Тем не менее, во всем этом есть и положительная сторона.
- Что же это?
- Как нельзя остановить восход солнца, так же нельзя избежать того, что сердце человека будет испытано. Несмотря на множество обвинений в чей-либо адрес и слов, сказанных в его защиту, тайные мотивы в сердцах тех, кто принимает в этом участие, будут открыты. Даже если это кажется неважным в глазах людей, то в глазах Бога и ангелов это очень важно. Сердце должно быть раскрыто. Бог позаботится об этом.
- Я ненавижу такие испытания, — ответил Давид устало. — Я ненавижу ночи, подобные этой. Но, похоже, Господь раз за разом испытывает мое сердце. И вот этой ночью я чувствую, что мое сердце вновь испытывается. Но, Садок, есть одна мысль, что гнетет меня больше всего. Может быть, Бог отвернулся от меня. Могу ли я как-то знать?
- Не могу припомнить иного правителя в истории, который бы даже задавал этот вопрос, мой добрый царь. Большинство из них разорвали бы на куски тех, кто претендует на их власть, — и даже воображаемых претендентов. Но, я не знаю, как ты можешь знать и быть уверенным, с тобой Бог или нет.
Давид вздохнул и подавил рыдание.
- Что ж, продолжай историю. Корей собрал двести пятьдесят последователей, не так ли? Что потом?
- Корей со своими людьми пришел к Моисею и Аарону. Он сказал Моисею, что у него нет права на всю власть, которой он пользовался.
- Ну, мы, евреи, - упрямые, правда? — засмеялся Давид.
- Нет, Давид, человеческое сердце упрямо, — ответил Садок.
- И что же Моисей ответил Корею?
- В сорок лет Моисей был высокомерным, самовольным, не отличающимся от Корея. Что он, возможно, сделал бы тогда, я не могу сказать, но в восьмидесятилетнем возрасте он был сокрушенным человеком. Он был...
- ...Самым кротким человеком, который когда-либо жил, — прервал первосвященника Давид.
- Человек, который носит посох Божьей власти, должен быть таким, иначе Божьи люди будут жить в терроре. Да, перед Кореем предстал сокрушенный человек. И я думаю, что ты уже знаешь, что сделал Моисей. Он... ничего не сделал.
- Ничего. Какой человек!
- Он упал ниц пред Богом. И это все, что он предпринял.
- Почему он так поступил, Садок?
- Давид, именно ты должен понимать. Моисей знал, что только Бог поставил его над Израилем. И с его стороны не требовались никакие усилия: либо те двести пятьдесят человек захватили бы царство, либо Бог оправдал бы Моисея, Моисей знал это.
— Такая жизнь трудна для подражания, не так ли? Видимо, такое подчинение нельзя изобразить, даже если попытаться. Но скажи, как же Бог оправдал Моисея?
— Моисей велел бунтовщикам прийти на следующий день с кадилами и ладаном... и Бог решит это дело.
- Итак! — воскликнул Давид. — Ну! — провозгласил он еще громче. — Иногда Бог говорит-таки, — сказал он радостно. — Что же потом?
- Корей и два его друга были проглочены землей. Остальных истребил огонь.
- Неважно. Достаточно сказать, что было доказано: Моисей имеет власть... Доказано Богом! Бог сказал! Люди знали, кто действительно имел власть от Бога, и, в конце концов, Моисей мог отдохнуть.
- Нет, Давид. Он не нашел ответа, и люди не были удовлетворены Божьим ответом! На следующий день весь народ начал роптать на Моисея и, возможно, весь бы погиб, если бы не молитвы Моисея.
- И люди борются, чтобы стать царями! — Давид помолчал в недоумении.
Садок продолжал:
—Давид, я думаю, что тебя мучает вопрос,
что является истинной властью, а что — нет. Ты хочешь знать, как
поступать с восстанием, если это восстание, а не рука Божья. Я верю,
что ты найдешь единственный чистый путь и сделаешь все правильно. И,
таким образом, научишь всех нас.
Дверь открылась. Ворвался Авесса.
—Добрый царь! Твой сын, твоя плоть и кровь, провозгласил себя
царем в Хевроне. На первый взгляд, кажется, что весь Израиль перешел к
нему. Он планирует захватить трон. Он идет на Иерусалим. Некоторые
люди, самые близкие тебе, перешли к нему.
Давид вышел. Он что-то прошептал, но никто его слов не услышал.
—Третий царь Израиля? Так ли приходят истинные правители Царства Божьего?
Садок, не зная, к кому обращается Давид, переспросил:
—Мой царь?
Давид повернулся, в глазах его стояли слезы.
- Наконец, — сказал он тихо, — наконец-то это дело будет решено. Возможно, завтра кто-то еще, не только Бог, будет знать.
- Возможно, — сказал Садок. — Возможно, нет. Такие вопросы нельзя обсуждать даже после нашей смерти.
- Но это, похоже, будет ясно завтра, — засмеялся Давид. — Иди, Авесса, скажи Иоаву. Ты найдешь его в башне на восточной стене.
Авесса удалился в спешке, точно так же, как и вошел.
—Интересно, Садок, — задумался Давид, — может ли человек вынудить Бога сказать?
Глава XXVI
Авесса перебежал через двор, вошел в открытую дверь у основания восточного крепостного вала и поднялся по спиральной лестнице. Стоявший на верхней площадке Иоав узнал Авессу, взялся за перила и начал поспешно спускаться. При мерцающем свете факелов они встретились, вглядываясь в глаза друг другу. Авесса заговорил:
- Ты слышал, Иоав?
- Слышал? В эту ночь эти новости разбудили почти полгорода. Как это может быть, Авесса, — сын против отца!
- Когда царства уязвимы, люди видят странные вещи, — ответил Авесса, глядя вдаль.
- И будут жертвовать всем, чтобы достичь осуществления своих желаний, — добавил Иоав с гневом. — Что ты об этом думаешь, Авесса?
— Что я думаю? — гневно переспросил Авесса. — Этот Авессалом не имеет доли в этом царстве. У него нет еще ни силы, ни положения, а он уже восстал, чтобы разделить царство. Он поднял руку на помазанника Божьего — на Давида! Давида, который не сказал ни слова против него, который не сделал ему ничего плохого. Что я думаю? — голос Авессы окреп. — Если Авессалом, который не имеет власти, совершит это, если Авессалом, который есть ничто, разделит царство Бога, — его голос уже гремел, как гром, — ну, если Авессалом сделает это зло сейчас, то что же, во имя рассудка, он сделает, когда станет царем?
Глава XXVII
Давид и Садок снова остались одни.
- А сейчас что ты сделаешь, Давид? В молодости ты не выступил против недостойного царя. Что ты сделаешь сейчас с таким же недостойным молодым человеком?
- Как я сказал, — ответил Давид, — такие времена мне ненавистны
больше всего, Садок. Тем не менее, вопреки всем доводам здравого
смысла, я испытаю свое сердце и пойду против его интересов. Я буду
делать то же, что делал под властью Саула. Я оставлю судьбу царства в
Божьих руках, вот и все. Возможно, Он уже не со мной. Возможно, я
слишком много грешил и больше недостоин власти. Только Бог знает, так
ли это, и, кажется, Он не скажет.
Затем, сжав кулак, в то же время с юмором, добавил решительно:
— Но сегодня я дам обстоятельствам полный простор, чтобы узнать
нашего Бога, Который не говорит. Я не вижу другого способа разобраться с
этим чрезвычайным случаем, как только ничего не предпринимать! Трон —
не мой: ни чтобы взять, ни чтобы защищать, ни чтобы удерживать. Я
покину город. Трон принадлежит Господу. Как и царство. Я не стану
препятствовать Богу. Никакая преграда, никакая деятельность с моей
стороны не встанет перед Богом и Его волей. Да и нет таких препятствий,
чтобы остановить Его волю. Если не мне быть царем, то для Бога не
будет сложным отдать Авессалому трон Израиля. Сейчас это возможно. Бог
останется Богом!
Истинный царь повернулся и тихо вышел из тронного зала, из дворца, из города. Он все шел и шел...
И приходил к людям с чистыми сердцами.
Послесловие
Ну вот, дорогой читатель, настало время нам опять попрощаться. Я
оставлю тебя с твоими мыслями и борьбой скрытых мотивов в твоем
сердце.
Да, кстати, актеры работают над историей любви. Возможно, мы увидим ее вместе, когда она будет поставлена.
Я верю, что по Божьей милости мы тогда встретимся снова.
Об авторе Джин Эдвардс
Джин Эдвардс родился и вырос в Техасе, в семье рабочего-нефтяника и стал христианином на третьем курсе колледжа. Он закончил Восточный Техасский университет в городе Коммерс в возрасте восемнадцати лет. Его специальностью стали английская литература и история. После этого он обучался в Баптистской семинарии в городе Русчилкон, Швейцария. Звание доктора теологии от Юго-Западной Баптистской Теологической семинарии Эдварде получил в г. Форт-Уэрт, Техас, в двадцать два года. Десять лет он служил пастором в Южной Баптистской церкви. Он и его жена Хелен сейчас живут в Новой Англии. Его призвание — организация конференций на тему более глубокой христианской жизни в контексте практического опыта в обстановке церкви.
***
Другие сайты автора : И смех, и не грех
Искусство мира