Следование за Христом

Меню сайта

Это действительно роковая ошибка — «лечить» виновность, чувство вины при помощи успокоительных средств, ибо означает лишь консервирование виновности. Человек же при этом по-прежнему остается в том состоянии незрелости, которое и вызывает в нем это чувство. Многие, ищущие помощи психиатра, боятся этого и требуют, чтобы их лечащий врач был верующим. (При этом имеется в виду, что верующий человек способен выслушать пациента, анализирующего свое чувство виновности, и не дезертировать.) Пациент должен иметь на это право.

С другой стороны, можно понять и врачей, с осторожностью подходящих к рассмотрению проблемы виновности, потому что они считают, что священник хочет заставить человека признаться в том, с чем тот ничего не сможет поделать.

Понятие греха не дифференцируется. К жаждущему получить помощь относятся так, как будто бы он сам сознательно довел себя до такого незавидного положения. Виновными в подобном взгляде на вещи могут быть и некоторые духовники, пускающиеся в морализаторство. Однако позиция Библии совсем другая. В соответствии с ее вестью мы можем определенно говорить о всеобщей, коллективной вине, которая называется также первородным грехом. Все мы, рождаясь, подобны ребенку, появляющемуся на свет в тюрьме. Его нельзя обвинять в этом, но если ребенку предложат свободу и он откажется принять ее, тогда виновность приобретет конкретный, личностный характер.

Для человека ощущение собственной вины является самым сильным побудительным мотивом в его поисках свободы, однако в последнее время вместо душепопечительства, направленного на воспитание, помогающего взрослеть и достигать самостоятельности, обычно прибегали к подавлению жажды свободы при помощи различных успокоительных средств. Таблетки вместо истинного душепопечительства — в этом заключается заблуждение нашего времени.

Позиция по отношению к виновности и страданию

Человек может по-разному относиться к виновности. Иногда он старается казаться совершенным. (Это называется фарисейством и является самой распространенной болезнью во все времена.) Согласно Иоахиму Бодамеру, такой человек пребывает в атмосфере самонадеянности, крепкой, как гранит.

Другой способ — это бегство (например, в мир успокоительных лекарств). В этом случае люди отказываются признавать в себе виновность или принуждают себя ее отрицать. Это лишь создает почву для новых неврозов, калечащих людям жизнь.

Давайте обратимся к одному библейскому сюжету. В Матфея 17 рассказывается о преображении Иисуса. Моисей и Илия беседуют с Иисусом о будущих мучениях Спасителя в Иерусалиме. Но у Петра есть свой план. Он предлагает построить три кущи: одну для Моисея, одну для Илии и одну для Иисуса.

Одну для Моисея! Не стоит подвергать себя опасности страдания. Неужели не достаточно того порядка и той безопасности, которые дает закон? Лучше просто избегать разговоров о свободе — в особенности о свободе, даруемой через Евангелие, потому что ее ценой является то, что Один осуществит до конца основное условие жизни — смерть. Для Петра это слишком ужасно.

А как обстоит дело с нами? Как мы относимся к основному условию жизни — к смерти?

Одну для Илии! Для себя Петр не собирался строить кущу. С его стороны это было очень благородно — только для других. Но может быть решение Петра не строить себе кущу отражает его страх встретиться л самим собой! История Петра — это рассказ о человеке, который только лишь в Иисусе получил возможность встретиться с самим собой, полностью реализовать себя, другими словами — найти свою тождественность. Петр бежит от самого себя, как и наши современники, прибегающие к помощи успокоительных лекарств. (Пауль Тиллих охарактеризовал это состояние как больное здоровье.)

Петр хочет построить кущу и для Иисуса, чтобы Иисус остался жить на этой горе. Нелегко спуститься с горы в будничную жизнь с ее мучениями, тяготами и смертью. Если мы останемся на горе, то оградим себя от всех тех испытаний, что уготованы нам, если мы последуем за Христом! Прежде всего мы оградим себя от смерти, которая испытывает всякую духовную зрелость и самореализацию.

Третий, единственно верный способ отношения к виновности, заключается в том, что человек должен узнать истину о самом себе. Если я решусь дать облагородить себя, то я возьму на себя ответственность за свою жизнь. Моя задача — освободиться от сковывающих меня кандалов. И хотя я не могу освободить себя сам, свобода не придет, если я не буду содействовать этому. Бог обещал землю народу Израиля, но народ должен был завоевать ее сам. И, несмотря на это, завоевание считалось деянием Бога, а народ Израиля был только Его орудием.

Точно так же и мы должны быть рабочими инструментами в руках Бога в той работe, которую Бог производит в нас, чтобы нас же освободить от виновности. Сначала я должен принять свободу, затем реализовать, пережить ее. В этом процессе реализации своей свободы я двигаюсь по пути, ведущему к здоровью, свободе и, прежде всего, душевному миру, и получаю возможность узнать, что же в действительности означает переживать прощение.

Прощение всегда связано с изменением образа жизни, с покаянием (покаяние, в свою очередь, ведет к исцелению, но не обязательно к физическому).

Бодамер говорит об этом такими проникновенными словами, что я не могу не привести их здесь: «Прощение, та удивительная другая сторона виновности, становится мощной силой, которой питается человек, достигший целостности».

Далее он переходит к чудесной истине о том, что слабое место человека может превратиться в особенное духовное дарование. Можно сказать, что душепопечительство в жизни человека уподобляется как раз такому чудесному событию, которое превращает долги в богатство. Это удивительная находка: человек научится использовать свои трудности и угнетенность в качестве строительного материала для созидания богатой жизни.

Прощение не является лишь мгновенным переживанием, скорее, это атмосфера, в которой человек с каждым днем растет, достигая своей истинной сущности, своей действительной идентичности.

Смерть

Последним, четвертым основным условием, по отношению к которому человек должен определить свою позицию, является смерть. Увязнув в терапии, медицина загнала себя в тупик. Если у человека нет права на достойную смерть, остается лишь «обслуживать» растительные «оболочки», лишенные основного права человека — достойно умереть, когда подошло его время.

Невозможно описать словами, как одинок умирающий человек. Момент, который мог бы стать торжественным завершением его жизни, превратился в проклятый час последнего и постыдного лишения всего. Почему? Может быть, ответ кроется в том, что окружающие его люди духовно не подготовлены, они не созрели для того, чтобы узнать в себе такого же смертного человека.

Что же нам делать? Американский врач Элизабет Кюблер-Росс, по моему мнению, оказала всем нам неоценимую услугу, издав книгу Отчет о смерти. Я хочу привести здесь некоторые мысли, возникшие у меня под впечатлением этой книги.

В книге речь идет о пяти стадиях, через которые проходит умирающий человек. (Это, естественно, не касается тех, кого постигает неожиданная или насильственная смерть.) Давайте ознакомимся с этими стадиями, одновременно спрашивая себя, чему они могут научить нас с точки зрения нашего личного созревания. Тем самым мы надеемся доказать, что предпосылкой к зрелой жизни является разрешение всех недомолвок со смертью. Здесь мы не будем останавливаться на душепопечительстве умирающего, об этом речь пойдет в последней главе нашей книги.

Стадия отрицания

Первой стадией Кюблер-Росс считает отрицание мысли о смерти. По моему мнению, это состояние предшествует первой стадии, поскольку оно характерно для всего человечества, в особенности для людей нашего времени. Разговор о смерти — вещь недозволенная, на смерть наложено табу. Именно поэтому общество нашего времени несет на себе печать самоубийств и, что самое страшное, медленно уничтожает себя с помощью алкоголя, наркотиков, злоупотребляя лекарствами и т.п. Отрицание смерти ведет к отрицанию жизни и отчуждению от нее. Если я не решусь согласиться быть смертным, я не смогу по-настоящему жить.

Современный человек так жестоко страдает от неврозов, что не находит в себе решимости жить в живой связи с действительностью. Боязнь смерти — это широко распространенная болезнь. Именно поэтому медицина стремится всеми способами насколько можно отсрочить смерть. Это то, что я имею в виду, говоря, что она «увязла в терапии». Мы боимся признать, что в любом случае в конце нас ждет поражение — и оно будет тем большим, чем меньше человеческого достоинства наблюдается при кончине.

Из этого вытекает и то, что врач теряет всякий интерес к своему пациенту, когда замечает, что не в силах более противостоять смерти. Помочь человеку умереть достойно, не говоря уже о блаженной смерти, он не берется, к нему это не имеет никакого отношения. По сути, это не имеет никакого отношения ни к кому.

Жизнь стала бы намного богаче, если бы люди согласились рассматривать все ее события на фоне всеобщей тленности и признали бы, что жизнь продолжается вечно лишь в том случае, если она опирается на вечные ценности.

Стадия ненависти

Для следующей стадии характерно то, что человек ненавидит свою тленность. Еще раз он вступает в борьбу и принимает оборонительные меры. Еще раз он пытается, полагаясь на собственные усилия, пройти тот путь, который он сам себе выбрал. Прилагать усилия — достойное дело, если эти усилия предприняты своевременно, но у порога смерти ненависть лишь обнаруживает истинные чувства и ценности человека. Смерть делает человека искренним — даже в проявлении ненависти. Не было бы у нас этого опыта, мы бы не знали, какая сила кроется в любви. Но как жаль, если человек только на смертном одре становится искренним в проявлении своих чувств! Если бы мы жили, постоянно чувствуя близость смерти, то путь к искренности был бы на много легче.

Мы живем полноценной жизнью только тогда, когда не пытаемся скрывать от себя наши действительно искренние чувства. Пресыщение жизнью, чувство бесцельности и пустоты чаще всего, как мне кажется, проистекает из того, что вся эмоциональная жизнь человека скована и подавлена.

С точки зрения душепопечительства это имеет большое значение, так как благочестивые речи не помогают человеку, если источник его жизни, его эмоции подавлены. Ведь пробуждение всегда сопровождается разрушением всех преград и защитных сооружений — иногда оно бывает таким мощным и резким, что ведет к гибели. Если бы мы только научились жить такой полноценной жизнью, для которой была бы характерна такая же искренность в проявлении чувств, как и перед лицом смерти!

Торг

На следующей стадии человек торгуется с жизнью и смертью. Эта стадия всем знакома — стоит только поглубже заглянуть в себя. Противостояние искренности глубоко укоренилось в нас, и каждый пытается сыграть красивую роль в своей жизни. Мы хотим, чтобы нас любили. Но смерть, как бы процеживая жизнь, обнаруживает ее истинный характер.

На этой стадии человек пытается уговорить Бога продлить его дни, обещая, например, вести нравственную жизнь или даровать пожертвования на миссионерскую работу. На языке богословия можно сказать, что он пытается пойти по пути выполнения закона, делами купить у Бога продление своей жизни.

Стадия торга раскрывает суть благодати. Мы не можем обрести милость или любовь своими делами. Любовь не имеет цены, милость нельзя заслужить, ибо это — абсолютный, безусловный, совершенный, целиком свободно доступный дар.

Депрессия

Когда человек понимает, что торговаться со смертью нельзя, он вступает в новую стадию, стадию депрессии. После отчаянных попыток справиться с болезнью своими силами, потерпевшими крах, он впадает в депрессию.

Можно даже сказать, что для умирающего депрессия — это своего рода репетиция смерти, «малая смерть». Он вынужден согласиться с тем, что имеет дело с высшими силами, и ему ничего не остается, как отдаться им.

Но одновременно это означает шаг к новой жизни, к зрелости, к более четкому осознанию, более совершенному реализму. Это выход из видимого и движение в сторону действительного и истинного. Депрессию можно рассматривать в качестве исцеляющего кризиса (дальнейшие исследования должны будут доказать, что, по большей части, болезни, признанные таковыми в области психопатологии, оказываются чем-то совершенно противоположным).

Приведу отрывок из книги Бенгта Нермана Человек как язык: «В этом процессе бывают моменты (когда кризис сменяется жизнью. — Э.Э.), описать которые практически невозможно: переживание того, что сразу после отдачи человек начинает принимать. "Смерть" в то же мгновение сменяется "жизнью". Как только человек перестает держаться за жизнь, он, в крайнем удивлении, замечает, что прочно стоит на земле (находится в живой связи со вселенной. — Э.Э.). Человек отказывается от своей роли, от искаженного видения себя, которое мешает ему ощущать и осознавать переживания, которые уже имеют место в его жизни. По этой причине подобные моменты воспринимаются как моменты истины».

Воскресение означает принятие смерти

Задача смерти, как мы видим из высказывания Нермана, — препровождение к воскресению. Она не является лишь resignatio ad infirmitatem (принятием болезни), но resignatio ad mortem (соглашением с гибелью смерти).

Что же представляет собой это принятие? Оно означает прекращение борьбы и достижение глубокого покоя. На этой стадии верующий человек яснее, чем когда-либо раньше, понимает слова Иисуса: «Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11:28).

Этот покой означает душевное спокойствие даже перед лицом смерти. В этом свете можно правильно понимать и слова псалмопевца: «Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих...» (Пс. 22:5). Самым последним и величайшим из всех врагов является смерть, в виду этого врага и приготовлена трапеза, чтобы провозглашать и торжествовать победу над смертью.

Иногда именно на этой стадии, когда больной отказывается от борьбы, происходит чудо и начинается процесс выздоровления. Необходимо заметить, что существует связь между здоровьем и истинной сущностью человека.

На стадии принятия не так важно, в каком направлении пойдет развитие, будет ли его определять смерть или жизнь. Обретшая покой душа твердо знает, что истинная божественная любовь суверенно действует по обе стороны времени, смерти, жизни или любой другой границы. «...Живем ли, или умираем, — всегда Господни» (Рим. 14:8).

Личные качества духовника

Уникальная задача

Вряд ли существует другая такая сфера деятельности, как душепопечительство, где успех был бы так тесно связан с личными качествами исполнителя. Именно поэтому далеко не каждый годен на эту роль. Закомплексованный невротик, не способный к сочувствию, или тот, кто не в состоянии выслушать человека, распутать клубок его проблем, естественно не подходит на роль духовника. Другим, наоборот, словно самой природой назначено быть духовником, а многие приобретают эти навыки упорным трудом. Однако основательное изучение душепопечительства полезно также и тому, у кого для этого природные склонности. В наше время трудиться на ниве душепопечительства, опираясь только на свои личные качества, практически невозможно, так как жизнь слишком многопланова, слишком много проблем приходится решать.