Следование за Христом

Меню сайта

                                                                  Глава XXI

   — Мудрец!
   — Да.
   — Мудрец, могу я занять минуту твоего времени?

   - Ну конечно, у меня много времени.

   - Ты только что пришел с собрания друзей в доме Авессалома?

   - Да, это так.

   - Не поделишься ли ты своими впечатлениями, полученными там?

   - Ты хочешь знать мое мнение об Авессаломе и его друзьях?

   - Да, если ты не против.

   - Ну, я встречал много таких людей, как Авесса­лом. Много.

   - И какой же он?

   - Он и осторожен, и стремителен. Возможно, это выглядит как противоречие, но это так. Полагаю, он верит в некоторые идеи, о которых говорит. Но стремление уведет его дальше осознания невозмож­ности исполнить то, что он обещает. Исправление неправильного всегда стоит на втором месте, на пер­вом — желание получить силу.

   - Извини, мудрец, я не понимаю.

   - Два утверждения отложились в моем сознании. На одном из собраний, когда Авессалом отвечал на вопросы, он очень решительно заявил, что в царстве должно быть больше свободы. Всем это понравилось. «Народ должен вести только Бог, а не человек, — сказал он. — Человек должен делать только то, что Бог говорит ему. Нам нужно следовать за Богом, а не за человеком». Я верю, он говорил искренно.

   На другом собрании он говорил о великом виде­нии Царства Божьего, которое он имел. И тут же он говорил о многих изменениях в системе управления царством. Хотя он, кажется, не заметил этого, но он заявил о двух непримиримых позициях. Много из­менений – много свободы.

   - Мудрец, мне кажется, я понимаю то, что ты сказал, но я не уверен, понимаю ли я самую суть.

    - Авессалом мечтает. Мечтает о том, что должно быть и будет. «Вот — то, что я сделаю»,— говорит он. Но чтобы исполнить эти мечты, ему нужно содей­ствие людей. Именно этот момент обычно упускают из виду. Такие мечты полностью базируются на предпосылке, что люди Божьи пойдут за новым ли­дером, что все будут видеть вещи так, как видит он. Такие люди не представляют проблем в своем буду­щем царстве. Возможно, люди последуют, но, может быть, и нет.

   Самое большее, на что можно рассчитывать: люди Божьи будут идти за лидером несколько дней. Они ни с кем не остаются слишком долго. Постепенно люди начинают делать то, что хотят. Их можно во­одушевить выполнить чье-то желание, но ненадолго. Люди не проявляют большого усердия, даже если они следуют за Богом.

   - Что предпримет Авессалом, когда люди пере­станут следовать за ним по своему желанию?

    - Знаешь, не существует царства без разногла­сий. Даже Бог столкнулся с недовольством на Небе­сах, как тебе известно. Путь любого царства тернист. И люди, особенно Божьи люди, никогда не следуют за мечтой в унисон. Нет, чтобы осуществить все, о чем Авессалом сказал сегодня, нужно время. Не каждый согласится ждать. Будет ли он настаивать на внедрении своих мечтаний в жизнь? Если да, то у Авессалома есть только один выход — диктат. Либо так, либо он увидит только некоторые, если увидит вообще, свои мечты осуществленными. Если он ста­нет диктатором, то я могу уверить тебя, что в недале­ком будущем люди будут недовольны им точно так же, как сейчас они недовольны нынешним царем. Представь себе: Авессалом стал царем. А через ка­кое-то время, весьма недолгое, ты увидишь собра­ния, точно такие же, с которого я пришел... только с другими лицами, мечтами и планами нового восста­ния, на этот раз — против Авессалома! И когда Авес­салом услышит о таких собраниях и о планирую­щемся восстании, у него будет только один выход.

   - И что, ты полагаешь, он сделает, мудрец?

   - Бунтари, захватившие трон путем мятежа, не потерпят других бунтарей. Когда Авессалом столк­нется с восстанием, он станет тираном. В нем будет в десять раз больше зла, чем он сейчас видит в вас. Он подавит восстание и будет управлять железной ру­кой... и страхом. Он раздавит любую оппозицию.

   Именно этим всегда кончается бунт с громкими обещаниями. Таким будет путь Авессалома, если он отберет трон у отца.

   - Но, мудрец, разве не были некоторые бунтари просто приобретением, сокровищем, когда они свер­гали с престола деспотов и зверей?

   - О да, некоторые были. Но я напоминаю тебе: это конкретное царство — иное, оно отлично от всех других. Это царство Божьего народа. Это — духовное царство. Я говорю тебе очень определенно: никакое восстание в Царстве Божьем нельзя оправдать, и оно не может быть полностью благословлено.

   - Почему?

   - По многим причинам. Одно очевидно. В духов­ном царстве человек, ведущий к мятежу, уже дока­зал: не имеет значения, насколько грандиозны его цели или чисты помыслы; в его натуре заложена склонность к недовольству, в характере беспринцип­ность, а в сердце скрытые мотивы. Если называть вещи своими именами, он — вор. Он создает недо­вольство и напряженную обстановку в царстве и за­тем — либо захватывает власть, либо уводит после­дователей. Последователей, которых он использует для утверждения своего владычества. Такое печаль­ное начало, основанное на мятеже... Нет, Бог никог­да не благословляет разделения в Своем царстве.

   Весьма любопытно, что люди, которые чувствуют себя имеющими право разделить Божье Царство, не чувствуют возможным для себя поехать в другую землю и основать совершенно новое царство. Нет, им необходимо украсть у своего правителя. Я никогда не видел исключений. Им всегда кажется необходи­мым иметь, по крайней мере, нескольких последовате­лей. Начинать с пустыми руками и одному — это пу­гает даже самых смелых людей. Это также говорит о том, насколько они уверены, что Бог с ними. Каждое их слово, если правильно рассмотрено, говорит об их неуверенности.
    Есть много земель, не испорченных и не принадле­жащих никому. Есть множество людей в других мес­тах, которые желают следовать за истинным царем, настоящим мужем Божьим. Я повторюсь (некоторые говорят, что я часто повторяюсь). Почему бы этим людям, считающим, что они должны быть царями и пророками, не уйти тихо одним, найти другой народ, другие места и там основать царство, которое они представляют?
    Люди, которые несут бунт в духовный мир, явля­ются недостойными людьми, и здесь нет исключе­ний. А сейчас мне пора уходить.

   - Скажи, мудрец, как твое имя?

   - Мое имя? История.

                                                                   Глава XXII

   Давид стоял на садовой террасе своего дворца. Внизу мерцали огни Святого Города. Кто-то подошел к нему сзади. Давид вздохнул и, не оборачиваясь, сказал:

   - Да, Иоав, что случилось?

   - Знаешь ли ты?

   - Знаю, — тихо ответил Давид.

   - И давно ты знаешь об этом? — спросил Иоав с беспокойным удивлением.

   - Месяцы, годы,.. Возможно, лет десять. Может быть, я знаю это уже на протяжении тридцати лет.

   После такого ответа Иоав не был уверен, что они говорят об одном и том же. Ведь Авессалому было со­всем не намного больше тридцати.

   - Мой господин, я говорю об Авессаломе, — ска­зал он с некоторым колебанием.

   - И я о нем, — сказал царь.

   - Если ты так давно знал об этом, почему ты не остановил его?

   - Я только что спрашивал себя о том же.

   - Хочешь, я остановлю его для тебя?

   Давид развернулся. В тот же момент Иоав знал от­вет на свой вопрос.

   - Не делай этого! Не говори ему ни слова. И не по­рицай его. И не позволяй, чтобы другие порицали его или его поступки. И, естественно, не останавливай его.

   - Но тогда не завладеет ли он царством?

   Давид опять вздохнул. Мгновение он пытался найти равновесие между слезами и улыбкой. Затем улыбнулся и сказал:
   —Да, возможно, он сделает это.

   - Что же будешь делать ты? У тебя есть планы?

    - Нет. Совсем нет. Откровенно говоря, у меня нет никаких идей о том, как себя вести. Я прошел через многие битвы и перенес многие осады. Я обычно знал, как поступить. Но в данном случае я могу по­ложиться только на опыт своих молодых лет. Тот курс, которым я следовал тогда, кажется самым луч­шим в данной ситуации.

   - И что же это за курс?

   - Ничего не предпринимать.

                                                                 Глава XXIII

   Давид снова остался один. Медленно и неслышно он прошелся по саду на крыше. Наконец остановил­ся и стал размышлять вслух:
   —Я ждал, Авессалом, я ждал и наблюдал годами. Я спрашивал снова и снова: «Что в сердце этого юноши?» А сейчас я знаю. Ты сделаешь немыслимое. Ты, Авессалом, разделишь Царство Бога. А все ос­тальное — только разговоры.
   Давид помолчал мгновение. Затем, почти с трепе­том, он продолжал, его голос притих:
   —Авессалом без колебаний несет разделение в царство Бога.
   Он ищет последователей. Во всяком случае, он не гонит их прочь от себя! Хотя, кажется, что он непоро­чен и весьма благороден, он все равно несет разделе­ние. Число его последователей растет, несмотря на то, что он настойчиво заявляет, что таковых у него нет.
   Давид опять замолчал. Наконец он с насмешкой обратился к себе:
   —Ну, хорошо, славный царь Давид, один момент тебе уже ясен. Ты стоишь лицом к лицу с разделением, и, весьма вероятно, что тебя могут свергнуть с престола. Теперь перейдем ко второму вопросу.
   Он остановился, поднял руку и почти обреченно спросил:
   —Что будешь делать ты?
   Царство держится на равновесии. Кажется, у меня есть две возможности: потерять все или стать Саулом. Я могу остановить Авессалома. Мне надо лишь стать Саулом. В моем преклонном возрасте ста­ну ли я Саулом? Я чувствую, как сам Господь ждет моего решения.
   Он опять помолчал, вглядываясь в темноту.
   —Стану ли я сейчас Саулом? — спросил он себя, но громче в этот раз.
   Голос ответил ему сзади:
   —Славный царь, он никогда не был Давидом по отношению к тебе.
   Давид обернулся. Это был Авесса, вошедший без доклада.

   - Эта терраса — такое многолюдное место, — про­бормотал Давид.

   - Господин? — переспросил Авесса.

   - Ничего. Достаточно сказать, что сегодня я не остался без собеседников, сегодня, когда я предпочел бы одиночество. Что ты сказал мне? Точнее, о чем я говорил?

   - Ты сказал: «Стану ли я Саулом для Авессало­ма?» И я ответил: «Он никогда не был для тебя моло­дым Давидом».

   - Я никогда не бросал вызов Саулу, я никогда не пытался разделить царство во время его правления.

   - Ты это имеешь в виду?

   - Больше того, — твердо ответил Авесса. — Саул был жесток к тебе и превратил твою жизнь в пытку.