Вторник, 19.03.2024, 12:44Главная | Регистрация | Вход

Меню сайта

Форма входа

Поиск

Статистика


Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
free counters
Эд Сильвозо Чтобы никто не погиб 3

ПРЯМОЙ УДАР ВРАГА

 

Всё выглядело очень многообещающим за исключением одной серьёзной проблемы. Со дней, проведённых в Росарио, моё здоровье стало серьёзно сдавать. Слабели мускулы, речь стала невнятной, в глазах двоилось. У меня появилась одышка. К 1978 году у меня оказалась тяжёлая степень очень серьёзного заболевания myastenia gravis. Это неизлечимая болезнь, похожая на множественный склероз, принадлежит к тому же семейству заболеваний, что и болезнь Лу Гериха. Я знал, что исцеление невозможно купить ни за какие деньги, потому что мультимиллионер Аристотель Онассис, второй муж Джеки Кеннеди, умер именно от этой болезни. Моё здоровье настолько ухудшилось, что мы вынуждены были вернуться в США, чтобы находиться рядом с Детским Госпиталем в Сан-Франциско, где успешно проводились эксперименты по лечению.

Помню, как хорошо я понимал Моисея, который увидел обетованную землю, но так и не вошёл в неё. Я подошёл так близко к воплощению мечты моей юности, и теперь, когда оставалось только протянуть руку и достать, я оказался на скамье запасных. Это был мой взгляд на вещи. Но не Божий! Моя болезнь частично оказалась, как я впоследствии узнал, результатом духовной войны. Это был прямой удар врага, осуществившего вторжение на территорию моей жизни, которую я без возражений уступил ему, главным образом по причине моего невежества.

Позднее я осознал, что мой "Главный Тренер" сделал несравненно больше, чем просто посадил меня на скамейку запасных игроков. Он посылал меня в раздевалку научиться базовым принципам страдания, ведения духовной войны и ходатайства в Духе. Именно этих элементов и недоставало плану "Росарио". Подобно Петру в Ев. от Луки 22:31,32, я был предан сатане, чтобы извлечь несколько ценных, хотя и болезненных уроков. Бог показывал мне, что завоевание целого города для Христа не является делом формул и методик, но опирается на применение библейских принципов и напрямую зависит от того, насколько я близок к Нему.

После тщательного осмотра в госпитале Сан-Франциско доктора сказали мне: "Мы не уверены, сможем ли помочь Вам, но Вы, несомненно, можете помочь нам". В прошлом администратор больницы, я сразу понял истинное значение этих слов. На языке медицинской этики это означало: "Согласны ли Вы стать подопытным кроликом?"

Миастения Гравис — очень унизительная болезнь. Изо рта постоянно течёт слюна, которой ты постоянно захлёбываешься, особенно по ночам. Речь становится невнятной. Дыхание затруднено до предела. Ты не способен ни бегать, ни делать что-либо, требующее физических усилий. Организм сам себя атакует многофункциональными антителами, что приводит к ослаблению мускулатуры, которая, в конечном счёте, становится бесполезной. Всё тело болит, постепенно превращаясь в одну огромную больную мозоль. Болевой шок вызывается малейшим прикосновением. Сил не хватает, их так мало, что ты инстинктивно разрабатываешь кратчайший маршрут от постели до туалета. Разница в несколько футов для человека, больного Миастенией Гравис — всё равно, что разница в несколько миль.

Помню, как я часами разглядывал потолок, так что мог с закрытыми глазами описать каждый его дюйм. В армии меня учили, что лучший способ пережить экстремальную ситуацию — это делать шаг за шагом. К моему глубочайшему разочарованию, частенько в конце дня я осознавал, что так и не сделал ни единого шага.

Я был очень благодарен за получаемое мной лечение, которое проводилось на высочайшем профессиональном уровне. Однако некоторые процедуры были не менее болезненны, чем сам недуг. Мне делали по 16 уколов в день, что к концу месяца составляло 480 инъекций! Я принимал в день по 42 таблетки наряду с 1500 мг кортизона и химиотерапией через рот. Раза два в неделю меня подключали к машине, осуществляющей плазмоферез. Машина медленно перекачивала всю мою кровь, освобождая её от всего, кроме красных и белых кровяных телец, которые закачивались обратно вместе с человеческим альбумином, восполнявшим потерю жидкости. После такого процесса мой организм абсолютно лишался всех антител, и в течение 48 часов я оставался абсолютно беззащитным перед любой инфекцией.

Мне также пришлось подвергнуться тимектомии — серьёзной хирургической процедуре. Мою грудную кость разделили надвое и, оттянув грудную клетку, удалили ткань из-под кости. Самым печальным из всего этого было то, что ни одна из этих процедур не могла вылечить меня. Они просто не давали мне умереть.

Иногда по ночам меня одолевала такая слабость, что я искренне верил: жить или умереть — выбор за мной. У меня было две причины продолжать борьбу: во-первых, моя жена и четыре очаровательных дочки (на тот момент в возрасте от одного года до девяти лет); во-вторых, воспоминания об Уругвае и Росарио и сознание того, насколько близко мы подошли к разработке действенной модели покорения целых городов Христу.

 

ПРЫЖОК ВЕРЫ

 

Наступил день, когда доктор сказал, что мне осталось жить не больше двух лет. Я как сейчас помню этот день 1980 года. Это произошло в Медицинском Центре Стэнфорда, где я в то время проходил курс лечения. Доктор провёл мелом на доске горизонтальную линию, поясняя: "Эта линия изображает состояние Вашего здоровья на сегодня. Пока Вы крепко держитесь. Однако в любой момент в течение ближайших двух лет может произойти вот это". Прямая линия круто свернула вниз, мел раскрошился, ударившись о кромку доски. Небольшой кусочек покатился по полу и замер возле моих ног. Я поймал себя на мысли: "Моя жизнь — словно этот мел. Сегодня я жив, но рано или поздно жизненная сила покинет меня".

Именно тогда Руфь и я решились на этот прыжок веры. Мы ушли из команды Палау с тем, чтобы посвятить всё отпущенное мне Богом время поиску пути покорения городов Христу. Нам было крайне нелегко расстаться с Луисом и его командой, которых мы очень полюбили и которым мы помогли встать на ноги. Затем мы попытались получить членство в двух миссионерских организациях, проводивших служения в Южной Америке. В обоих случаях нам отказали по причине моего здоровья. Президент одной организации сказал мне: "Я с удовольствием принял бы Вас, но мы не сможем включить Вас в нашу медицинскую программу из-за Вашей болезни. К тому же у Вас нет медицинской страховки. Мне очень жаль". Я до сих пор помню чувство отчаяния, охватившее меня при этих словах. "Неужели, — думал я, — можно так легко вынести решение по столь глубокому духовному вопросу, руководствуясь лишь отсутствием ничтожного штампа на страховом полисе".

Наше время истекало. У нас осталось только 30 дней страхового полиса из команды Палау, а мои медицинские счета были огромны. Однажды вечером я молился, прося сверхъестественного направления свыше. В ту ночь мне приснилось, будто я с группой друзей собираюсь основать новую миссионерскую организацию. Я видел четверых мужчин, сидевших за столом; все они были моими давними друзьями: Даниил Крейг, д-р Эд Мерфи, Дик Андерсон и Норм Нейсон. Организация, которую мы создавали во сне, называлась "Жатва Благовестия".

На следующее утро раздался телефонный звонок. Мне звонил Даниил Крейг из Лос-Анджелеса. До него дошёл слух, что я оставил команду Палау, и он предлагал свою помощь в переходный период! Тогда я удостоверился, что Бог хочет, чтобы мы основали новую миссионерскую организацию. 30 августа мы официально отпраздновали день рождения "Жатвы Благовестия".

Моё здоровье день ото дня слабело, наши ресурсы истощались и время стремительно истекало, поэтому мы решили сосредоточиться на постройке восстановительного центра в моём родном городке Сан-Николасе. Я надеялся, что, когда я перейду в мир иной, он станет центром подготовки служителей, которые будут покорять города Христу. Одной из причин, побудивших нас выбрать именно это место, было то, что в радиусе 100 миль от Сан-Николаса находилось 109 маленьких городов и посёлков, не имеющих поместных церквей.

В перерывах между курсами лечения в США я совершал поездки в Аргентину, оказывая помощь в организации и в строительстве центра. Я старался получить все возможные процедуры в Соединенных Штатах; иногда они заканчивались за пару часов до вылета. Я брал с собой свои таблетки и оставался в Аргентине столько, сколько мог протянуть. Возвращаясь в Штаты, я прямиком направлялся в больницу в состоянии Шалтая Болтая, только что свалившегося со стены, в надежде, что доктора снова смогут собрать меня по кусочкам.

Главным зданием нашего Учебного Центра является молитвенная часовня, построенная на деньги Боба и Джоан Арчибальд в память об их дочери, которая умерла от лейкемии. Она имеет 6 концентрических дверей с трёх сторон, что открывает панораму окружающей сельской местности в радиусе 270 градусов. Именно в этом 270-градусном секторе и располагаются те 109 городов, не имеющие церквей.

24 марта 1983 года состоялось открытие центра. Торжественной церемонией руководил мой первый наставник, Карлос Наранхо. Мы собрались в только что построенной часовне. Частью праздника стало собрание пасторов и лидеров церквей из прилегающих районов. Мы призвали их принести Евангелие в каждый из тех 109 городов. Одна моя половина могла глазами веры видеть, как всё это претворяется в жизнь. Однако когда я смотрел в зеркало, моим физическим глазам представало нечто совсем иное. Молитва в сочетании с усилиями медиков позволили мне продержаться четыре года вместо двух, обещанных врачами, но моё состояние было крайне шатким. Я мог отправиться на тот свет в любой момент.

Открытие центра в Сан-Николасе было счастливым событием с ноткой грусти. Я знал, что ключевая цель была достигнута. Семена нашего видения запали в сердца христианских лидеров. Но мне по-прежнему оставалось только наслаждаться видом обетованной земли, стоя по другую сторону полноводного Иордана. Плавать я не умел, а лодки нигде не было видно. "Неужели это конец пути? — думал я,— Неужели я так и не увижу город, целиком охваченный благовестием?"

 

ПЕРЕМЕНА ВЕТРА

 

Затем события вдруг начали развиваться очень стремительно. Прежде всего, по-видимому, что-то изменилось в "небесных сферах" над Аргентиной. Бизнесмен и проповедник-любитель по имени Карлос Аннакондиа провёл 3-х месячную евангелизационную кампанию в Ла Плата, на которой, согласно сообщениям, 40 000 человек публично исповедовали свою веру во Христа. По тем временам это было неслыханно. Поначалу мы даже усомнились в достоверности этих сообщений. Но Аннакондиа продолжал проповедовать, переехав в Мар дель Плата, откуда поступило сообщение о 90 000 признаний веры. Затем он двинулся в Сан-Хусто, где практически 70 000 человек вслух повторили молитву покаяния. Это превратилось в целый поток обращений по мере того, как служение никому не известного проповедника потрясало один город за другим.

Представьте себе, как в уютное, хорошо организованное собрание из 50 человек вторгается толпа новообращённых после массовых евангелизаций Аннакондиа. До появления Аннакондиа средняя община в Аргентине вела очень тихую и размеренную жизнь. Пастор мог с достаточной точностью предсказать число крещений, рождений и даже похорон на год вперёд. Он всегда мог спокойно взять выходной. Церковные службы были легко предсказуемы. Человек, находясь в 100 милях от здания церкви, мог взглянуть на часы и с точностью сказать, что делается сейчас в церкви. Всё было очень тихо и упорядоченно. С приходом Аннакондиа всё это развеялось в пух и прах.

Когда поток новообращённых вливался в церковь такого рода, в категорию дефицита попадало всё: от туалетной бумаги и бумажных стаканчиков до складных стульев и учителей воскресных школ. Я слышал, как трое лидеров одного собрания жаловались, собравшись на лужайке возле церкви: "То ли дело было в старые добрые времена... А что теперь?! Все эти недисциплинированные люди топчут траву, в туалет постоянная очередь. Собрания стали такими шумными, если не сказать бурными. А некоторые даже курят прямо у входа в церковь! Уроки в воскресной школе постоянно прерываются. Эти новички даже не знают, где какой стих находится в Писании". Хотя, конечно, такая реакция являлась редким исключением, она ярко иллюстрирует шоковое состояние, в котором оказались многие церкви.

Но были церкви, которые оказались готовыми внести радикальные изменения в свой уклад для того, чтобы достойно принять лавину новообращённых. Одной из них была церковь Альберто Скатальини в Ла Плата. Он пошёл так далеко, что даже убрал скамьи из церкви, чтобы здание вмещало больше народу.

На фоне всего этого друзья пасторы обратились ко мне с просьбой помочь в подготовке служителей. Один из способов совладать с таким стремительным ростом — передвинуть всех на ступеньку вверх по должностной лестнице. Дворник становится учителем воскресной школы на основании оценки приобретённых им за годы работы в церкви знаний по Библии. Учитель воскресной школы становится её директором. Директор перемещается на должность помощника пастора по христианскому образованию и так далее. Многие из моих друзей прибегли к такой вынужденной мере, и, узнав о том, что мы планируем организовать учебный центр, обратились за помощью к нам.

Приглашение стать ведущим учителем безмерно обрадовало меня, но сил у меня практически не было. "Миастения Гравис",— гласил штамп на моём теле. О, как бы мне хотелось принять это предложение!

 

БОЖЕСТВЕННОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО

 

Это желание привело ко второму событию, кардинально изменившему мою жизнь, -— к введению в ходатайственную молитву.

Гарвей Лавсей, президент и основатель "Христианской Динамики", организации, занимающейся евангелизмом и подготовкой учеников, которая в то время базировалась в Южной Калифорнии, приехал в Аргентину, чтобы учить о молитве. Он и мой дорогой друг Марио Джетинетта, который и сам является молитвенным ходатаем, призвали меня обратиться к Богу по вопросу моей болезни. Мы решили посвятить три дня этому ходатайствованию, чтобы Бог ответил на вопрос, является ли моя болезнь болезнью к жизни или к смерти. Если это было именно то, чего хотел от меня Бог, то я не возражал против продолжения борьбы. Как бы то ни было, главным образом меня угнетала не столько болезнь, сколько многочисленные молитвы за моё исцеление.

Много раз с самого начала моей болезни я слышал пророческие слова о моём чудесном исцелении, однако это не становилось реальностью. Мне даже звонили с вопросами типа: "Что ты чувствовал вчера ночью в 2:00?" Звонящий был уверен, что Бог или ангел коснулся моего тела, и к моменту звонка я должен был быть полностью исцелён. Я помню, как я думал про себя: "Вам действительно хочется узнать, что я чувствовал прошлой ночью в 2:00 часа? Я чувствовал боль во всём теле и недоумение в душе, но теперь, после Вашего звонка, это недоумение переросло в полнейшую растерянность". Я ни разу не произнёс этих слов вслух, но это чувство всегда жило во мне, перерастая в лёгкую форму цинизма.

Когда серьёзно заболевает человек, чья работа предполагает постоянное общение с людьми, возникает необходимость периодических уходов на больничный. Я устал говорить людям простую истину, потому что она заставляла их падать духом, и никто не хотел о ней слышать. Духовно я чувствовал это, глядя на их молчаливую реакцию. Я слышал это собственными ушами, когда до меня доносились обрывки их разговоров за моей спиной. Меня терзали их предположения, что, может быть, скрытый грех является истинной причиной, по которой Бог не отвечает на возносимые за меня молитвы. Меня раздражали крайности приверженцев "здоровой пищи", объяснявших тот факт, что моё здоровье не улучшается, тем, что я отказался последовать их советам и принимать по 20 грамм витамина С в день. Другие предлагали кофейные клизмы в качестве универсального средства от любого недуга под солнцем. Как же! На самом деле, главной проблемой был недостаток ясного направления! Бог хотел, чтобы я доверился Ему, но в чём?

В понедельник Харвей, Марио и я приступили к нашей трёхдневной ходатайственной молитве. Мы молили Бога, чтобы, если Ему угодно, в среду к вечеру Он явил мне Свою волю. Ни в понедельник, ни во вторник мы не получили Слова от Бога. В среду вечером я подвёз Харвея до гостиницы, а сам решил вернуться в учебный центр. По дороге я спросил у Бога, собирается ли Он говорить со мной в эту ночь. В тот же миг в машине меня заполнило ощущение Божьего присутствия. Это было так явно, что я начал молиться, славить и поклоняться Ему каким-то новым, неведомым мне способом.

Как только я припарковал машину на стоянке возле учебного центра, Дух Святой завладел мною и повёл в многочасовой молитве по образцу 8 главы послания к Римлянам — Он молился за меня и через меня. "Так же и Дух подкрепляет нас в немощах наших; ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханием неизреченным". (Рим. 8:26). Он указывал мне на определённые отрывки из Библии и говорил ко мне из каждого из них. Я никогда не испытывал ничего подобного!

К концу этой восхитительной ночи я знал, что моя болезнь — болезнь к жизни. Я знал также и то, что Бог собирается исцелить меня постепенно, а не в одно мгновение. Всё это было подтверждено и моими партнёрами по молитве.

"На нашу молитву получен ответ, - сказал Харвей, — но по причине духовной войны в небесных сферах этот ответ не дойдёт до нас, пока посланец Божий сражается с силами зла".

В тот момент я ничего из этого не понимал. Осознание пришло ко мне только через 8 лет. Однако я получил от Бога ясное направление касательно меня и моей болезни. Моё недоумение и замешательство исчезли, мой цинизм прошёл.

Последующие полгода стали самым тяжёлым периодом моей болезни. Чтобы выжить, мне приходилось постоянно подключаться к аппарату плазмофереза. Однажды аппарат вышел из строя, и я чуть не умер. В другой раз химиотерапия вызвала реакцию, которая почти лишила меня жизни. И хотя этот период был особенно трудным, я не сдавался. Я знал, что обетования Божии проходят испытания. Я не возражал бы против того, чтобы сразиться с врагом, если бы я знал, где этот враг. Но теперь я знал, в какую сторону дует ветер Божий! Когда люди предлагали помолиться за моё исцеление, по-видимому, побуждаемые к тому моим плачевным состоянием, я отвечал им: "Пожалуйста, не нужно молиться. Просто давайте вместе благодарить Бога за то, что в один прекрасный день я буду исцелён, как Он обещал мне".

И, конечно же, спустя 6 месяцев во многих элементах моего лечения отпала всякая необходимость. Впервые за 4 года я смог обходиться без химиотерапии, кортизона, многих таблеток и без плазмофереза, и—слава Богу! — мне уже не нужно было делать уколы! По мере моего выздоровления росла и наша команда. С Божьей помощью мы начали издавать "El Puente" — христианскую газету в Аргентине. За газетой последовала телевизионная студия в Буэнос Айресе. И, наконец, была официально сформирована команда по открытию новых церквей.

 

 

 Предыдущая страница                       Следующая страница

 











                                                                   ***


Другие сайты автора :  И смех, и не грех

                                          Искусство мира

 

Copyright MyCorp © 2024 | Бесплатный конструктор сайтов - uCoz