Следование за Христом

Меню сайта

Сексуальность оборачивается застенчивостью.

Агрессия превращается в преувеличенную, невротическую дружелюбность. С невротически дружелюбным человеком всегда приятно общаться, но только до того момента, пока не копнешь глубже. Более близкий контакт вскрывает в невротически дружелюбном человеке новые черты, если только он, как это обычно бывает, не найдет какого-нибудь нового пути для бегства, чтобы избежать прямого контакта. Самую большую трудность в этой ситуации составляет то, что духовнику в действительности никогда не удается встретиться с этим человеком, и ему становится ясно, что дружелюбие не является истинной чертой Характера этого человека, но одной только маской.

Подавленность оборачивается необоримым спокойствием, которое разрушает живое общение с людьми.

Отчаяние сменяется надеждой без реалистического взгляда на мир, что раскрывает ее притворный характер. «Как-нибудь все уладится», — уверяет реактивно обнадеженный даже тогда, когда ситуация должна, естественно, вызывать беспокойство. Но в депрессии человек не может позволять себе лишнее беспокойство.

В формировании реакции истинные черты маскируются таким образом, что они копируют положительные черты характера. После этого «Сверх-Я» остается лишь наблюдать за ходом реакций. В качестве примера можем привести ложный опыт спасения, когда пациент вместе с остальными реактивными невротиками испытывает сильное религиозное переживание. Коллективность этой ситуации, другими словами то, что окружающие люди внешне ведут себя так же, создает социальную мотивацию для формирования реакции, одновременно подкрепляя его. Подобное переживание подкрепляется сильной эмоциональной нагрузкой, поскольку изначально человек желает быть принятым безо всяких условий. В этом безусловном принятии заключается также глубинное содержание христианской веры.

Почему мы называем подобное переживание ложным, неправильным? Потому, что принятие человека происходит за счет того, кем он себя представляет, хотя на самом деле истинное его лицо скрыто под маской. Истинное переживание спасения содержит в себе знание об абсолютном принятии Богом.

Ненастоящее переживание спасения весьма хрупко. Поэтому оно должно быть окружено самыми суровыми запретами. В нем никогда нельзя сомневаться, поскольку оно может разрушиться, т.к. основой его служит уверенность, созданная самим человеком, а не искупительным трудом Христа. Искупление Христа представляет собой истину, действительную во всей вселенной, непоколебимую и прочную, разрушить которую человек не способен даже тогда, когда он не в силах объять размеры всего того, что сделал для него Господь.

Нечто подобное можно встретить и в области политики. Как известно, оценки, даваемые этим «избавителям», довольно резки. Кажется, что суровость наказания является лакмусовой бумажкой слабости предлагаемого «спасения».

В процессе формирования реакции совесть рождает ложное переживание спасения, вне зависимости от того, идет ли речь о религии или политике. Однако религиозное переживание, по нашему мнению, более опасно и по многим причинам, особенно с точки зрения психического здоровья. Религия затрагивает самые глубины человеческого существа, и поэтому, наверное, религии так боятся. По этой же причине нам следует более бережно относиться к ней.

Бурное формирование реакции подготавливает почву для различных нарушений психического здоровья, и довольно часто приходится удивляться, почему именно так называемые «верующие» попадают в этот список, ведь принято считать, что вера защищает. Да, это несомненно так, но никто не может утверждать, что находящийся «под законом» человек защищен против силы веры. Читатель может заметить, что мы рассматриваем депрессию и формирование реакции так, будто они полностью отвечают понятию «проклятия подзаконности», описанному в прошлом учении о душепопечительстве. Тогда призывали — и совершенно верно: «Посмотри на Христа, а не на свои грехи!» или «Посмотри на Христа, не надейся на свою совесть, другими словами — на "Сверх-Я"!» Попытаемся использовать слова и понятия, более понятные и близкие современному человеку, и с их помощью представить здесь эту старинную библейскую мудрость.

Почему же «верующие» попадают в число подверженных психическим сдвигам? Ответ достаточно прост. «Верующий» живет более бурной жизнью, чем беспечный странник, идущий по широкому пути. «Верующий» тратит много душевных сил для сохранения внутреннего баланса и связи с ощущением спасения. «Вера» стала упражнением, требующим сил, хотя она сама по себе должна быть отдыхом под защитой Господа, дающего силу утомленному, отдыхом в Его совершенном искуплении.

Истинное переживание спасения — свобода, которую даровал нам Христос

Что такое истинное переживание спасения? Как можно стать причастным к нему? Отдавшись любви. Поэтому подавленный человек должен освободиться от формирования реакции и предстать пред ликом Божиим таким, какой он есть. Он должен отказаться от самоправедности, которая на языке психологии называется отвержением и формированием реакции.

Истинное религиозное переживание не основывается только лишь на эмоциональном факторе и меньше всего на том, что ведет к судорожному отношению к самой жизни. Истинное переживание возрастает с момента встречи с тем Господом, о Котором говорит Библия. Эта встреча означает веру в Бога во всем, безусловную отдачу Ему.

Истинное переживание спасения тесно связано с медленным ростом. Порой оно сопряжено с острым ощущением освобожденности, но его следствием никогда не бывает судорожное усердие, а скорее решение все полнее доверяться Богу, освобожденность и радостное желание принадлежать Ему.

 «Он покоит меня на злачных пажитях...» (Пс. 22:2). Истинное переживание освобождает от пут опыта. Оно настолько ново и самобытно, что человек не стремится к его повторению, так как Бог постоянно создает новое. Наступают времена, когда нам придется жить одной верой, без поддержки переживаний. Но в момент рождения веры необходим опыт переживания, чтобы вера могла вырасти в действительность, через которую человек может смотреть на мир.

С одной стороны, живая вера рождается через переживание, а с другой стороны, вера порождает совершенно новые переживания. С ее помощью человек принимает новые мысли и мнения, она обновляет его эмоциональный мир. Опыт и переживание основываются на вере. Действительно великие переживания дарованы лишь тому, кто верит, — даже если чувства не всегда поддерживают их. «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла...». В долине смертной тени, когда чувства и переживания не освещают путь, «...не убоюсь зла, потому что Ты со мною; Твой жезл и посох — они успокоивают меня».

Освобождение наступает, несмотря на подавленную совесть. На место депрессивного «Сверх-Я» вступает здоровая совесть, рождающая зрелую самооценку. Она, в свою очередь, научилась различать свободу и принужденное исполнение, отдых и принуждение. Но пока совесть находится во власти депрессии (читай: закона), она гложет самые глубокие корни здоровой самооценки и имя ей «Сверх-Я».

Депрессивный человек чувствует себя заслуживающим самой строгой кары: ему нет места перед ликом Божиим.

Давайте сравним это с применяемой в лютеранской церкви общей исповедью, автор которой, возможно, сам находился в состоянии глубокой подавленности. Неужели это самая лучшая форма для всех?

Депрессивный человек приговаривает себя к смерти и чувствует очень часто, что согрешил против Святого Духа. В 99 случаях из ста, или в 999 случаях из тысячи, когда человеку кажется, что он совершил непростительный грех, причина в депрессии. Именно поэтому каждый духовник должен быть знаком с психологией депрессии и методом ее лечения. Мы знаем, что люди совершают самые отчаянные поступки, как, например, самоубийство, именно в состоянии депрессии. Больная совесть, «Сверх-Я», стоит на стороне смерти, здоровая самооценка, совесть, — на стороне жизни. Американский ученый Эрих Фромм, описывая эти явления, использует термины биофилия и некрофилия.

Депрессия всегда сопровождается потерей чувства собственного достоинства, и наряду с этим становятся возможными всякого рода параноидные мысли. Например, человеку кажется, что за ним следят или что его преследуют. Он не только теряет защищенность, даваемую живой верой, но опускается даже ниже общественного уровня. Он не терпит общения, но погружается в одиночество (Пс. 42), в яму глубокую и темную, как сама смерть, где он терпит муки и издевательства. Ему кажется, что он заслуживает осуждения Святого Духа и что он изгнан за пределы человеческого общества. Все это может быть следствием какого-то религиозного переживания, которое много лет назад было расценено как удивительное, особенно если это переживание зиждилось на самоправедности, т.е. на отвержении, на формировании реакции и прочих принудительных механизмах.

Иногда может случиться и так, что, попав в вышеописанную ситуацию, можно оказаться и вне религиозной системы отсчета. «Не все впавшие в депрессию должны искать причину в неправильном религиозном опыте...» Так я написал однажды, добавив еще: «С таким же успехом совершенно секулярная "самоправедность", другими словами, приспособление к социальной среде с помощью отвержения и формирования реакции, может привести к разрушительному результату». Ныне я понимаю, что мое тогдашнее суждение оказалось поверхностным, поскольку представленный выше секулярный путь к депрессии является лишь описанием ложной религии. Ее богом является общество, как утверждает французский социолог Дюркгейм. Религия Дюркгейма существует, но говорит он отнюдь не о вере в Иисуса Христа. Христос никого не приведет к депрессии, ибо ведет Он к свободе. «...Стойте в свободе, которую даровал нам Христос...» (Гал. 5:1). Слова Иисуса часто получают неверную трактовку, вера во Христа уподобляется поклонению обществу! Это весьма достойно сожаления. Мне хочется утверждать словами из Откровения Иоанна Богослова: «Блажен читающий... и соблюдающие написанное в нем»!

Таким образом мы видим, что депрессия является одной из форм секуляризированной религии, последствия которой должны заставить нас задуматься. Фрейд первым указал на связь любого невроза с религией, но он сильно ошибся, посчитав, что противоположное тоже верно, т.е. что всякая религиозность имеет якобы невротическую почву.

Помощь пациенту, страдающему депрессией

Не станем здесь повторять положения, рассмотренные нами в связи с характеристикой личных качеств и способностей духовника. Предположим, что все, о чем говорилось раньше, составляет основной запас знаний духовника. Теперь обратим особое внимание на процесс лечения депрессии. Опираясь на вышесказанное, рассмотрим возможные способы действия духовника.

Находящийся в состоянии депрессии человек немногословен, и поэтому иногда приходится тратить много времени для завязывания разговора. Ранее мы подчеркивали значение наблюдения и принятия во внимание откликов пациента, но в случае с депрессией для возникновения диалога требуется длительное время. Могут пройти недели и даже месяцы, прежде чем духовник получит ответ на свои слова или отклик на свое активное присутствие. На основе опыта можно сделать вывод, что иногда может выявиться многое, вначале остающееся незамеченным.

Далеко не всегда депрессивный человек осознает, что в глубине его души может таиться масса отвергаемых им мыслей и событий. Иногда приходится объяснять пациенту психологические механизмы, то, как они работают, какое влияние оказывают на его личность. Смысл этого заключается в том, чтобы в конце концов побудить пациента не прибегать больше к отвержению, так чтобы постепенно он начал осознавать и разрабатывать мысли, спрятанные в подсознании.

Часто встречаешься с тем, что пациент вырос в среде, где на сексуальность накладывали табу, о ней просто умалчивали. С помощью жестов и мимики эту тему исключали из семейных разговоров. Мне часто приходилось замечать, что большая часть сексуального развития пациента находится не позади, как это должно быть, а в будущем, даже если ему исполнилось 20 или 30 лет. В таких случаях необходимо помочь пациенту по-новому отнестись к своей сексуальности. Однако далеко не достаточно лишь сказать, что пациент должен отнестись к своей сексуальности положительно. Часто духовнику приходится длительное время следить за ростом и процессом созревания пациента.

С одним из пациентов я работал уже на протяжении двух лет, когда он наконец понял свою проблему и решился принять свои чувства и новую тождественность. Когда мы достигли цели, у него родилось следующее стихотворение:

Теперь живу надеждой,

Но рассказать я должен,

Как я блуждал во тьме,

Когда ее не знал.

Боялся утонуть

В бездонном море жизни,

Но страха больше нет,

И под ногами твердь —

Ушла опасность прочь.

Как мы уже подчеркивали, при депрессии немаловажную роль играет агрессивность. Представим отрывок диалога, целью которого было помочь пациенту осознать свою внутреннюю обиду, самоуничижение:

—У меня полностью отсутствует тяга к жизни. Честно говоря, я уже пытался убить себя, но хотел организовать это так, чтобы никто не понял, что это самоубийство.

—Тогда родным было бы легче это перенести.

—Но постоянно из головы не шла мысль, что Бог знает все.

—Что-то, значит, помешало тебе?

—Тогда в меня попал осколок. Пуля пролетела мимо, и хотя я истекал кровью, я знал, что останусь жить.

Так разворачивается этот диалог — речь идет об одном случае, после чего человек этот до срока вышел на пенсию по инвалидности.

—Так выглядит моя нога. Но я вовсе не обижен (пациент делает на этом акцент).

—Вы совсем не обижены. Почему вы так подчеркиваете это?

—Потому что это так. (Пациент строго смотрит в глаза духовника.) Кажется, вы сомневаетесь.

—Да, должен признаться, сомневаюсь.

—Это как-то связано с моей депрессией?

—У меня есть очень простая теория, согласно которой депрессия возникает из-за отвергнутой обиды. Самоубийство есть следствие презрения к самому себе, если обратиться к точке зрения Карен Хорни...

—Я никогда не задумывался над этим.

Здесь можно остановиться. На этом примере я хотел показать, как в этом случае духовник обошелся с таким явлением, как отвержение.

Далеко не всегда мы можем заговорить об этом прямо и сразу. Только опыт сможет определить, когда настанет момент вывести на поверхность глубоко запрятанные проблемы. Трудно решить и то, как в каждом конкретном случае лучше приступить к делу, но научиться этому можно.

В центре всего суд и помилование

Под давлением своего «Сверх-Я» человек, страдающий депрессией, обратившись к духовнику, ждет от него помощи, дабы утвердиться в своем отвержении. Мы уже заметили, что «Сверх-Я» является одним из мощных факторов, толкающих человека на путь отвержения, компенсации, формирования реакции. Таким образом, мы описали случай, который раньше в области душепопечительства назывался установлением самоправедности. Знакомый с содержанием Послания к римлянам знает, что в нем рассматривается именно эта проблема. Павел предсказал, сколь разрушительным для человека может быть подобный путь решения противоречий. Он может привести человека к еще более острому ощущению виновности. Истинная виновность сопровождается чувством подавленности, личной нечистоты, безнадежности, и человек часто ощущает себя во власти злых сил или даже одержимым бесами.

В подобных случаях психологи говорят о садистическом (например, Эрик Эриксон, США) или чрезмерно строгом «Сверх-Я». Некоторые пытаются решить проблему, заставив «Сверх-Я» отказаться от своих требований. Такой линии придерживался терапевт, к которому достаточно критически относился уже известный нам Бубер. Многие христиане также противятся подобному способу лечения, считая, что нарушают авторитет закона и святость Бога. Такая точка зрения верна, и не потому, что их совесть говорит всю правду, но потому, что человек не может освободиться, борясь с требованиями или рассуждая о том, свят закон или нет.

К свободе ведет другой путь, сторонники которого подчеркивают сохранение святости Бога. Так мы подошли к ситуации, о которой говорил Кьеркегор. Он предсказал, что в какой-то момент терапевт окажется на распутье, после чего должен будет направить пациента к теологу.

На каком этапе это имеет место? Тогда, когда достигнуты «врата милости», как это раньше называлось в душепопечительстве. На основании многочисленных примеров мы пришли к выводу, что единственное, что может помочь пациенту в состоянии депрессии, это сознание того, что Бог милостив, и что человек может оставить все свои собственные усилия и отдать себя в руки Божий. Подавленный человек может испытать любовь Бога — не благодаря его собственным усилиям и поступкам, но вопреки им и вне зависимости от них.

Конечно же, мы можем подготовить почву для принятия Божьей милости в течение всего процесса душепопечительства, если в нашем отношении к пациенту будет видна Божья милость. Так мы поступаем, учась отвергать морализм и принимать пациента таким, каков он есть.