Следование за Христом

Меню сайта

Все виновны

Естественно, мы можем сказать, что это касается всех нас в какой-то мере, и на самом деле, в большей степени, чем мы сами желаем это признать. Иисус пришел освободить нас и исцелить наши болезни. Это не просто теория — но Его любовь может стать плотью и ,кровью нашей собственной личности. Дух Снятой — лучший терапевт. Он знает нас в совершенстве и всегда рядом в любой боли и в любом страдании, даже тайном. Поэтому Он может дать нам необходимое именно для нас лекарство, а иногда Его влияние настолько сильно, что Он исцеляет и наше тело. Но порою Он выбирает более долгий путь, более длительный процесс лечения, и тогда терпение и настойчивость терапевта или духовника подвергаются испытанию. Я не знаю, почему Он иногда выбирает первый путь, иногда — второй, более длительный. Но я могу с уверенностью сказать, что даже если мы достигаем нашей цели не так быстро, как хотелось бы, все равно мы всегда ее достигнем, если будем терпеливы. Следует еще добавить, что более долгий путь часто предназначается тем людям, кому не стоит слишком скоро освобождаться от страданий, но кто путем страдания научается возрастать и созревать.

На основе всего вышесказанного видно, насколько сильно мы связаны коллективной виновностью и относящимися к ней грехами и болезнями. Будучи последователями Христа, мы не должны искать «козлов отпущения», хотя иногда это наша задача — сказать своему ближнему, подобно Нафану: «Ты — тот человек». Как ученики Иисуса мы никого не должны осуждать. Но это не значит, что мы не должны называть грех его собственным именем. Наоборот. Чем яснее мы видим грех, тем глубже мы страдаем вместе с согрешившим.

Если же Дух Святой коснулся нас, мы можем постоянно научаться нести крест Иисуса, следуя по Его следам, и принять прощающую и терапевтическую позицию по отношению к согрешившему брату или сестре. Хотелось бы подчеркнуть — именно терапевтическую. Занимаясь терапией, невозможно скрывать недостатки. Это происходит в открытой и истинной обстановке. Эта истина связана с любовью, которая не страшится никакой правды.

Болезнь является последствием греха в том смысле, что все мы являемся пленниками греха, лжи и отсутствия любви. Попытаюсь пояснить это на примере. Если женщина, будучи заключена в тюрьму, рожает ребенка, ребенок вынужден находиться в тюрьме не потому, что он совершил какое-то преступление. Этот ребенок находился в пределах тюрьмы еще в состоянии эмбриона, и в этом смысле можно говорить о «грехе» нерожденного ребенка. Если бы книжники в отношении к слепорожденному человеку рассматривали вопрос подобным образом, грех нерожденных младенцев, эмбрионов, получил бы известное содержание.

Библия учит нас о грехопадении, говоря, что все мы родились в трагических обстоятельствах, в тюрьме, из которой невозможно убежать. Никто не сможет освободиться из этой тюрьмы своими силами. Весть об Иисусе Христе поистине является радостной вестью. Она возвещает о Том, Кто захотел родиться в той же тюрьме, что и все мы, но у Кого была сила разрушить стены этой тюрьмы. Он сделал в стене выход в виде креста. Через него всем открывается путь к свободе, всем, кому достанет смелости выйти из своей тюремной камеры, услышав Его зов.

О горе и труде над горем

Горе знакомо всем, но не каждый знаком с термином труд над горем (нем. Trauerarbeit), который впервые употребил Фрейд. Труд над горем — это тот процесс, через который человеку нужно пройти в случае потери любимого или близкого человека, когда по той или иной причине прервалась ценная и важная человеческая связь или когда человеку пришлось оставить значительное, по его мнению или по мнению других, положение. Большие потери могут лишить человека обычного равновесия, и для его восстановления порой требуется много «труда», усилий и страдания.

Крестьянский духовник

Прежде чем мы ближе коснемся горя и труда над горем, хотелось бы поделиться одним воспоминанием. В то время мы жили в волости Порвоо. Я только что позвонил в хельсинкскую больницу, где лежала моя сестра после несчастного случая. Профессор убедил меня в том, что состояние моей сестры не изменилось и повода для тревоги нет. Я вздохнул с облегчением. Не успел я вернуться домой (ближайший телефон был в трех километрах от нас), как следом за мной вошел человек с очень Удрученным и подавленным видом.

—Звонили из больницы...

—Что, ей стало хуже?

—Нет, но что...

—Но только что мне сказали, что с ней все хорошо!

—Да, но теперь они сказали, что она... что она...

—Умерла?..

Вестник расплакался. Он смотрел на нас с мольбой, словно хотел сказать — но вы же понимаете, что не я убил ее?

Стало известно, что сестра умерла еще вчера! Удар был ужасен. Никто не знал, что делать. Помню только страдальческое выражение лица моей матери. Это было выше моих сил. Вся наша семья была растеряна и как будто побита, когда пришла соседка. Этого ее посещения я не забуду никогда. Я от всей души желал бы, подобно художнику, описать каждую мельчайшую деталь этого визита. Но хотя из меня художника не получится, я все же расскажу, что случилось.

В несколько минут эта женщина взяла ситуацию под контроль, нежно и радушно. Она с особенным авторитетом говорила с моей матерью, которая только много позже научилась зрелости в принятии страдания и смерти. Я смутно помню слова этой женщины, но думаю, что она призывала все принимать из руки Божией, даже тяжелые страдания.

Влияние этих слов всегда живо в моей памяти. Слова женщины были словно откровение. И до сих пор перед глазами встает этот образ человека, который в миг смерти и несчастья ближнего излучает совершенно непостижимую духовную силу и который способен утешить и помочь ближнему, сгибающемуся под тяжестью горя. Соседка Хильма Андерссон стала вдовой много лет назад. Она говорила естественно и просто, словно речь шла о совершенно будничных делах, но ни на миг не теряя своей степенности и не забывая о серьезности момента.

Откуда эта женщина получила духовную силу? Я понял это только много лет спустя. Ей самой много раз приходилось переживать горе. Она потеряла мужа и нескольких своих детей. Во всей своей простоте она знала больше, чем многие ученые и мудрецы.

Десять этапов горя

Исследования показали, что человек проходит через свое горе, преодолевая несколько этапов. Однако часто люди пытаются обойти труд над горем, обращаясь за помощью к духовно и психологически неподготовленному врачу или же оставаясь как бы жить в своем горе. Карл-Элис Братт в своей книге Человек перед горем пишет следующее: «Мир горя легко преобразуется в замкнутый мир». Это можно было бы выразить иначе: горюющий человек легко замыкается в своей скорлупе и начинает размышлять над своими переживаниями. Он обрывает связи с внешним миром и никого не подпускает близко.

Человек легко «прикрепляется» к своему горю. Думаю, что каждый духовник заметил то же, что и я: суть проблем многих людей коренится в незаконченном труде над горем. Это схоже с тем, как если бы часы их жизни вдруг остановились. С момента начала горестных событий они отстранились от жизни, и жизнь проходит мимо. Горе повергло их в оцепенение, и они не совершали необходимый труд над горем.

В подобных случаях мне в первую очередь нужно было побуждать человека к труду над горем. Часто пациент проходил через свое горе, когда только со дня смерти близкого человека проходило десять, а то и пятнадцать лет. Запоздавший труд над горем часто является сильным тормозом, препятствующим осуществлению других важных процессов, и поэтому какая-то часть жизни человека может остаться вовсе не прожитой. Так или иначе подобное упущение возвращается для «отмщения». Например, если дочь не прожила свое горе от потери отца, она может испытывать трудности при формировании супружеских отношений. Даже если она выйдет замуж, она, вероятно, не сможет самореализоваться как женщина, что было бы предпосылкой для осуществления определенных ожиданий, установленных жизнью в браке. Это, как следствие, может вызвать различные трудности у детей.

Шок

Для первого этапа горя характерно состояние, напоминающее шок. Человек как будто бы получил «парализующий» удар, и подавленное состояние может длиться от нескольких минут или часов до нескольких дней. Если для выхода из шокового состояния требуется три недели или более, это уже ненормально длительный срок. В этом случае необходима помощь духовника.

Подобным образом человек может реагировать и в случае иных потерь. Например, когда прекращаются по какой-то причине отношения двух любящих людей или приходится отказаться от почетной должности. Или, например, когда человек, будучи уверен, что будет избран в парламент, узнает, что ожидания его не оправдались, — тогда он тоже может реагировать подобным образом. Свои ощущения он мог бы описать так: «Я услышал слова, но не понял, что они означают». Так же может воздействовать и радостная весть: сначала человек не верит, что это правда.

Так же человек реагирует и на смерть. Он не может осознать ее как реальное событие. Помню, как после смерти сестры я часто просыпался утром с таким чувством, что все это было только ужасным кошмарным сном.

Нужно понимать, что реакция человека зависит от многих причин. Молодой человек, впервые встретивший горе, переживает все намного острее, чем тот, кто уже не раз находился у одра смерти и, возможно, научился зрело принимать трагичную сторону жизни. Возраст, прежние переживания и опыты, образ жизни и мировоззрение — все это влияет на то, как мы реагируем на горе.

Излияние чувств

На втором этапе человек свободно изливает свои чувства. Это очень важно, потому что только путем правильного излияния чувств человек достигает равновесия. Поэтому воспитание, препятствующее проявлению чувств и их излиянию, порождает нездоровые комплексы. Это в свою очередь препятствует и духовному, и душевному развитию человека. В худшем случае, заглушенные чувства могут дать толчок возникновению других разрушительных психических напряжений.

Очень важно, чтобы человек мог излить свои чувства, например, через слезы. Плач помогает деятельности парасимпатической нервной системы. Эта нервная система отвечает за выздоровление и обретение равновесия. Она также регулирует иммунные реакции, другими словами, это та нервная система, которая содействует выздоровлению человека. Иногда я называю ее встроенной внутрь человека «евангелической» нервной системой. Нередко мы совершаем ошибку, когда пытаемся утешить человека, заглушая его излияние чувств, проявляющееся через слезы. Наоборот, было бы лучше обнять его и просить плакать и плакать. Ведь ребенок выздоравливает в объятиях матери.

Депрессия

На третьем этапе человек впадает в унылое состояние, он чувствует себя невыразимо одиноким. Состояние схоже с депрессивным, и ощущения при этом такие же. Это естественно, потому что горе — это «маленькая смерть». Правильно пережитое горе делает реальным взгляд на саму жизнь. Человек позволяет «умереть» таким вещам, которые он раньше суетно считал нужными.

Горюющий человек убежден в неповторимости своего страдания. Никто и никогда не мучился так, как он, и у страдания, похоже, нет конца. Мудрый утешитель не будет стремиться направить мысли горюющего к более светлому будущему. Страдающий человек нуждается в ближнем, который смог бы вжиться в его горе, вступить в него с ним вместе. В Псалтири — множество псалмов, в которых выражаются чувства горюющего: «Боже мой, Боже мой! для чего Ты оставил меня?», «Слезы мои были для меня хлебом день и ночь, когда говорили мне всякий день: "где Бог твой?"» — вот несколько примеров тому.

Неопытный духовник часто делает ошибку, посылая человека на этом этапе к психиатру, наивно веря, что тот всегда знаком с динамикой горя. Торопясь, психиатр, в свою очередь, слишком легко прибегает к успокоительным лекарствам — и тем самым «помогает» неопытному духовнику упустить момент, который, возможно, был моментом Божьего призыва.

Конечно же, я не имею в виду того, что успокоительные средства следует всегда предавать анафеме, но я категорически против «лечения», при котором устраняются симптомы без выяснения жизненной ситуации, стоящей за ними. Я придерживаюсь мнения английского исследователя, врача и духовника Майкла Уилсона, который говорит, что в современном мире главенствует стремление избежать страдания (что ведет к еще более глубокому страданию или еще большей лжи). Уилсон пишет: «Здорово то общество, в котором смерть является принятой границей человеческого существования. Смерть — это мера, которая придает жизни абсолютную значимость, релевантность. В этом случае трагическое означает не что-то, через что нужно перешагнуть, а то, что человеку нужно понять. Иначе может случиться так, что излечат симптомы, даже не догадываясь о значении, кроющемся в них. «Например, если депрессия происходит из-за разлада между супругами, то примирение намного важнее, нежели выход из депрессии. Намного опаснее оставить без внимания разлад в отношениях, нежели симптомы. Этим я не желаю отстранить клиническую медицину. Однако я не одобряю ее, если она настолько личностна, что не признает болезнь как социальное явление, касающееся всей семьи. Если это не будет понято, то мы утратим возможность создать здоровое общество».

Я соглашаюсь с мнением Уилсона потому, что душепопечительство затрагивается им именно так, как я хотел бы сделать в этой книге. На практике, духовник и врач часто действуют вместе. Тогда симптомы не пытаются устранить с помощью лекарств, но лекарства используются для смягчения симптомов до тех пор, пока человек путем душепопечительства не станет воспринимать свою жизненную ситуацию по-новому. Тогда радость жизни возвращается с такой силой, что человек с легкостью забывает о лекарствах.

В случае, если человек был очень привязан к умершему, период депрессии может оказаться настолько трудным, что не исключены психические осложнения. Отношение горюющего к близким, друзьям, знакомым и в целом к окружению существенно изменяется. Он легко раздражается и не позволяет никому идти с ним на контакт. Он становится равнодушным к людям или же воспринимает их как врагов.

Иногда горюющий человек ведет себя так, как будто умерший все еще жив. За столом за ним сохраняется место, ему ставят прибор, как и всем, мебель нельзя передвигать и даже нельзя вытереть пыль, чтобы только какой-нибудь предмет не сдвинулся с места.

Что духовник может сделать в этой ситуации? Самым результативным будет пригласить горюющего к себе или же самому навестить его. Очень важно, чтобы в любой ситуации речь сводилась к умершему. Достаточно долгое время необходимо разговаривать на темы, связанные с ним. Однако, по крайней мере, в начале лучше не касаться отношений горюющего с умершим, но придерживаться тех вещей, которые относятся ко всей жизни умершего. Можно начать с раннего детства и продвигаться шаг за шагом до последнего дня его жизни.

Подобные беседы следует проводить раз или два раза в неделю в течение нескольких месяцев. Даже в самых сложных случаях в течение двух месяцев были достигнуты настолько положительные результаты, что общение можно было сократить до одного- двух раз в месяц. Очень важно постоянно заботиться о том, чтобы беседа всегда касалась предмета горя. Если задача кажется для духовника невыполнимой, ему самому стоило бы обратиться к духовнику, опытному теологу» психологу или врачу.

Физические симптомы

Проявление физических симптомов — это признак начала четвертого этапа. Линдеманн перечислил некоторые возможные симптомы: короткое, поверхностное дыхание, глубокие вздохи, одышка и в наиболее трудных случаях — астма, боль под ложечкой, воспаление толстой кишки и суставной ревматизм. Упоминаются также слабость в мышцах (трудно подниматься вверх по ступенькам) и проблемы с пищеварением.

На этом этапе появляются различного рода психосоматические симптомы. Стоит воскресить в памяти основное правило, согласно которому терапия окажется верной только в том случае, если она примет требования, установленные душепопечительством в качестве основ оценки. На упомянутой в начале книги Бирмингемской конференции, проходившей осенью 1973 г., подчеркивалось, что терапия и божественное «healing» (лечение, к которому относится и душепопечительство) являются двумя сторонами излечения человека. Согласно этому взгляду, очень важно, чтобы симптомы горя рассматривались не только с точки зрения медицины, потому что тогда довести до конца труд над горем не Удается. Другими словами, горюющему нужно предлагать возможность достичь полного выздоровления. Устранение симптомов без попытки их понять есть ущемление человеческого достоинства горюющего человека. Медицинское лечение без необходимой беседы в этом случае является шарлатанством, даже если оно протекает под эгидой науки и подкреплено ее авторитетом.