Четверг, 28.03.2024, 18:55Главная | Регистрация | Вход

Меню сайта

Форма входа

Поиск

Статистика


Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
free counters
Эвальдс Душепопечительство и терапия 9

Этот отрывок можно пересказать и следующими словами: «Посему и сам подвизаюсь всегда иметь нераненую — здоровую — совесть».

Вдруг я понял, что речь идет не просто о совести: это слово используется как синоним человека в самом достойном положении — в связи с Богом. Таким образом, совесть означает дух человека.

Когда мы говорим о духе, душе и теле, мы обычно используем для наглядности круг. Он символически изображает неделимую индивидуальность человека. Мы не можем разбить человека на отдельно существующие частицы духа, души и тела. Он слитен, стопроцентно телесен, стопроцентно душевен и стопроцентно духовен — в целом 300-процентное единство! Здесь мы встречаемся с тем же парадоксом, что и в вопросе триединства Бога. Он также трехсотпроцентен.

Совесть — это способ проявления нашей внутренней, духовной личности, управляющей душевными и телесными функциями. Говоря о неоскорбленной совести, Павел имеет в виду, что его духовное «Я» заботится о своем человеческом достоинстве, придерживаясь ценностной шкалы, подобающей человеку как венцу творения.

Перед нами раскрываются новые перспективы, и становится понятным, почему некоторые ученые столкнулись в своих исследованиях с неожиданной проблемой. Если отрицать человека как существо духовное и рассматривать духовную жизнь лишь как неизбежное побочное явление души и тела, то в этом случае при рассмотрении человеческих проблем не будет развития за отсутствием предпосылок и по причине неправильности исходных данных.

В тот момент, когда мы признаем тройственность человека и признаем совесть в качестве посредника, передающего информацию духу, вся проблематика обретет свою внутреннюю организацию, а жизнь — свое направление, как в сфере духа и души, так и в сфере тела. Проще говоря, все, что не ранит совесть, разрешено.

Это означает невиданную ранее свободу, революцию в человеческом существовании. Мы можем отправить в архив множество указаний и предписаний и сказать: «Я знаю их наизусть, потому что нашел схему, которая их объединяет. Это очень простая фраза — Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и... ближнего твоего, как самого себя».

Именно этот великий принцип и является гениальным решением Христа для проблем человеческой жизни. Он Сам освобождает силы нашего духа, так что мы можем пережить это на практике.

Поэтому неудивительно, что Павел заботится о неоскорбленной совести. Он хочет сохранить целостность свободы духа.

Совесть, таким образом, — это способ реакции духа, целостная функция, представляющая высший уровень здоровья в том случае, когда грех ему не мешает. В этом заключается весть Нового Завета в сжатом виде.

В Римлянам 2:15 говорится: ...свидетельствует совесть их... (в финском переводе: «освидетельствует»). Совесть есть та часть меня, которая прислушивается к истине Божией, к целостности Вселенной, выражаясь словами фон Монакова. Она — точно стрелка компаса, помогающая человеку находить правильное направление во времени и пространстве.

В Римлянам 9:1 также говорится, что совесть свидетельствует.

Затем Павел отмечает (Рим. 13:5), что он делает что-то ради своей совести. Это очень важно. Для меня лично Библия стала как бы живой книгой после того, как я приобрел этот новый взгляд на вещи. Всем понятно, если я говорю: «Заботясь о своем теле, я не стану глотать мышьяк». Или: «Ради целостности своей души я не подчинюсь промывке мозгов». Это также всем понятно. Таким же образом нам нужно понимать, что существуют вещи, которых мы не делаем из-за нашей совести, чтобы наше духовное «Я» не погибло. Грех против Святого Духа означает, что мы систематически позволяем погибать своему духовному «Я», лишая его возможности действовать. Мы не реагируем на призывы истины и любви, поскольку мы мертвы. Именно поэтому мы должны избегать вещей, являющихся ядом для нашей совести. Это вопрос жизни и смерти не только для духа, но и для души и тела, поскольку все, что относится к духовному «Я», влияет также на душу и на тело. Следовательно, душепопечительство — забота о жизнеспособности духовного «Я» — главная задача нашего времени.

В 1 Коринфянам 8:7 говорится, что совесть может быть немощной. Она может быть настолько немощной, что умирает, и поэтому ее необходимо подкреплять.

Затем Павел говорит об уязвлении немощной совести (1 Кор. 8:12). Этого нам делать не стоит.

1 Тимофею является отрадным чтением для нас, вопрошающих: «Как моя любовь могла бы возгореться? Каким образом могла бы ярко запылать моя вера? Как мне причаститься тайны веры?» Павел отвечает: «Через добрую совесть». Без доброй совести невозможна любовь или живая вера. Человек, который постоянно ранит свое духовное «Я», не может хранить тайну веры. Поэтому нас предупреждают в 1 Тимофею 4:2, чтобы мы не заклеймили своей доброй совести. Это серьезное предупреждение и одновременно — чудное слово жизни, встречающее нас на пути изучения деятельности совести.

Правильная и неправильная исповедь

Кое-кто утверждают, что в католических странах в среднем гораздо меньше неврозов, чем где бы то ни было. Я не берусь это оспаривать, поскольку в моем распоряжении нет достоверного фактического материала по этой теме. Однако я знаю, что, по мнению такого значительного исследователя, как Эрнст Михель католическая исповедь может в равной степени служить фактором, порождающим неврозы и способствующим их усугублению и развитию. Он основывает свое утверждение на важных выводах глубинной психологии. Ход мысли Михеля примерно таков: поскольку духовный отец не может отличить истинную исповедь от неистинной и поскольку эта способность обычно отсутствует и у исповедующегося, то исповедь получается поверхностной и неосознанные мотивы поступков остаются нераскрытыми. Поэтому исповедь дает лишь минутную помощь, а в пределах длительного отрезка времени действует как активизатор неврозов. Душепопечительство требует эмпатии. Только в этом случае оно может оказать исцеляющее воздействие на внутренний мир человека.

Можно себе представить, что многие люди пользуются исповедью так же, как другие наркотиками и успокоительными средствами. Из биографии Мартина Лютера мы знаем, что в один из периодов своей жизни он поступал именно так. По принуждению своей больной совести он ходил на исповедь по нескольку раз в день. Его сознательное «Я» реагировало неправильно, однако внутреннее смятение заставляло его искать новые, более здоровые модели реагирования. Думаю, что смятение, подавленное состояние могут иметь именно такого рода воздействие, если мы только узнаем, как это происходит. Лютер не пожелал отменить исповедь, но здесь мы не собираемся рассматривать ни лютеранскую, ни католическую модель исповеди, однако попытаемся определить, каким способом можно отличить воздействие здоровой совести от тех многочисленных невротических реакций, которые могут проявляться в постоянном желании исповедаться.

Каким образом вообще можно спутать невротическую симптоматику с религиозным обрядом? Возможность неправильного понимания весьма велика. Читая эти страницы, нехристианин может подумать: «Вот подтверждение тому, какой разрушительной может быть религия даже для человека, занимающегося ею всерьез». Мир полон таких недоразумений, но для исправления ошибок часто не выпадает ни времени, ни случая. Люди предпочитают умирать и заключать друг друга в лечебницы, как не поддающихся лечению.

Но и те, кто, в своем безбожии, пребывает вне религиозного лагеря, не застрахованы от роковых религиозных ошибок. Наоборот. Они беззаботно поклоняются своим идолам — или не беззаботно, но не осознавая причины своей подавленности.

Проблема заключается в том, что, несмотря на положительность веры, возможно совершение ошибок. В этой главе мы попытаемся разобрать эту проблему с помощью глубинной психологии.

Нам известно, что человек плохо знает самого себя, и еще хуже он осведомлен об истинных мотивах своих поступков. Например, мы помним женщину, которая горела желанием отомстить, но перед судом утверждала, что хочет добиться справедливости.

Конкретная ситуация

Рассмотрим еще один пример. Представим мужчину, незаметно для себя полюбившего жену другого. Он ощущает это как грех, но не осознает, что с ним происходит. Вместо этого он со своей супругой попадает в парадоксальную ситуацию: их брак необъяснимым образом расцветает. Муж как никогда нежен по отношению к жене. Многие бывшие жены рассказывали на консультации, что годы, предшествовавшие разводу, были самым лучшим временем их замужества — именно то время, когда их мужья имели тайную связь с другой женщиной!

Вполне возможно, что муж не позволяет скрытому желанию развестись со своей женой подняться до уровня сознания, но оно все равно дает о себе знать. Он может вдруг начать проявлять повышенную заботу о здоровье своей жены. Истинное желание превращается в свою противоположность — обстоятельство, известное любому знатоку человеческой души, которое нужно обязательно принимать во внимание. Это желание, превращенное в свою противоположность, быстро становится новой, невротической чертой характера мужа. Он постоянно хлопочет о жене — «лишь бы чего не случилось». Если бы он был религиозен, то, несомненно, поблагодарил бы Бога за эту обновленную любовь к своей жене.

Но наступит день, когда муж перестанет вести себя в соответствии с новыми обстоятельствами. Его любовь угасла. Тогда он может обращаться к духовнику с жалобами на то, что пламя новой любви угасает.

В литературе описаны случаи, когда человек, втайне желающий смерти своего супруга, много раз в течение ночи проверяет, жив ли тот. Настолько он боится возможной его смерти.

Такая заботливость невротична и, конечно же, неискренна и ложна, но расценивается она иначе. Симптомы невроза стали добродетелью. Лютер говорил: «Даже тогда, когда я поступаю наилучшим образом, я только совершаю грех». Я полностью согласен с мнением Лютера, когда его слова касаются именно таких невротических компенсаций.

Мы столкнулись с ситуацией, когда невротическая забота превращается в привычку, во «вторую натуру» человека. Когда ее требования не выполняются — а каждый, кто знаком с лечением неврозов, знает, как преувеличенно сильно это ощущается — человек чувствует, что он совершил грех, который нужно исповедать. «Грех невыполнения» получает свое прощение, и та мука, которая могла привести человека, страдающего неврозами, к свободе и искренности, уничтожается исповедью, оставляя действительную причину без внимания. Это имеет в виду Михель, когда говорит об исповеди, возбуждающей невроз. Словно бы мы пытались лечить успокоительными средствами болезнь, требующую операционного вмешательства.

«Добрая совесть» может, таким образом, быть и опасной, независимо от того, является ли она результатом неправильной исповеди или употребления психотропных лекарств. В случаях, когда мы сталкиваемся с глубоко запрятанными человеческими тайнами, Роджерс, отвергающий руководство пациентом, не приведет нас к желаемому результату, как ему самому пришлось согласиться с этим позже. Для устранения глубоко укоренившихся невротических черт характера нам необходим более активный метод, чтобы оказать действительную помощь. Метод Роджерса более приемлем для завязывания контакта, но когда мы переходим к поискам скрытого греха, часто перешедшего в свою противоположность, духовник должен проявлять себя более активно. Конечно, и здесь имеет силу правило, в соответствии с которым пациент должен сам управлять темпами лечения для того, чтобы у него было достаточно времени созревать и развиваться. В противном случае открывающаяся перед ним правда может сокрушить его.

В некоторых случаях человек может выздороветь и без осознания «правды». Муж в нашем примере может найти путь к новым, более открытым и честным отношениям со своей женой, если он согласится с тем, что его «новая любовь» неестественна, вычурна. Если он поймет это, то, вполне возможно, новая любовь к жене станет настоящей и не будет содержать в себе невротических реакций.

Развод — или обновление

Давайте представим иную ситуацию: муж ищет помощи у психоаналитика и осознает свою ошибку. С помощью аналитика он может прийти к выводу, что поскольку он действительно любит жену своего ближнего, то гораздо честнее и правильнее с точки зрения морали было бы развестись со своей женой и соединиться с той Другой женщиной. Подобное часто происходит в наше время.

К счастью, гораздо чаще, чем мы готовы в этом признаться, бывает так, что мужчина, пытаясь жить со своей новой женой, вскоре осознает иллюзорность этого «воздушного замка». Другая женщина повлияла на какое-то его качество, которое он еще не успел реализовать, но вполне мог бы это сделать и живя со своей собственной женой. Можно сказать, что жена ближнего освободила силу, которая была ранее связана подсознательным комплексом и которая, высвободившись, заполнила на некоторое время весь мир ощущений этого мужчины. Но в тот момент, когда ему нужно порвать с прошлым, оставить все то, ради чего он жил, он замечает, что стал жертвой призрака. Новая связь привлекала лишь на расстоянии, но чем более конкретные формы она обретала, тем становилась эфемерней. Она уже не настолько владеет им, как казалось вначале, и не пронизывает все его существо.

Известный психолог Фриц Кюнкель систематически использовал этот метод для проверки истинности чувств. Он говорил своим пациентам: «Вам нужно развестись». Тогда новая связь представала в своем истинном свете.

Такова очень часто «лучшая и более справедливая» мораль философии развода. Не говоря уже о том, что эта философия опустошает возможности Бога превратить трудности брака в способы, направляющие супругов к более целостному, богатому, глубокому общению с Богом, а иногда, возможно — гораздо чаще, к более полноценной совместной жизни.

Совесть и «Сверх-Я»

Самым трудным вопросом, который ставил перед собой Лютер, было разделение закона и Евангелия. Актуальность его сохранилась и до сих пор. Одну из причин этого мы видим в существовании в нашей культуре общепринятой точки зрения, будто бы совесть и «Сверх-Я» тождественны. Словарь современного финского языка дает именно такое толкование, такой же вывод делается в книге Ивара Сандстрёма Словарь психологии (Psykologisk Ordbok). Эта мысль составляет часть веры современного цивилизованного мира, и ее никогда и никто не решался оспаривать. Последствия же этого заблуждения непредсказуемы. Давайте представим, что в психиатрии невротическое «Сверх-Я» будет считаться совестью, которая в свою очередь является чисто религиозным понятием. Тогда религия становится причиной всех и всяческих неврозов. Трудно найти более ошибочное утверждение.

Каким образом могло зародиться подобное заблуждение? На это повлияли различные факторы, одним из них, безусловно, является то, что у Фрейда не было ясной картины развития ребенка и его превращения во взрослого человека. Позднейшие исследования уделяли этому вопросу большое внимание — значительная часть работ в области психоанализа посвящена именно составлению схемы действительного развития ребенка. (Заинтересовавшиеся вышеупомянутой проблемой могут обращаться, например, к книге Гертруд и Рубина Бланка Пограничное (Borderline).)

Совесть — понятие более широкое

Однако мы не должны ограничивать сферу деятельности совести лишь духовными рамками. Она оказывает свое влияние как на психику человека, так и на его физиологию. Когда Эрик Г. Эриксон говорит о сильной идентичности как защите от анархии инстинктов и автократии совести, то я могу согласиться с ним лишь при том условии, что в тексте Эриксона слово «совесть» будет заменено на «Сверх-Я». Какой другой фактор, если не освобожденная совесть, может раз и навсегда помочь нам в поиске и развитии идентичности? Рост, взросление означает освобождение от оков детства и отбрасывание прежних авторитетов и идеологий. Можно сказать, что взросление — это решимость жить. Здоровая совесть освобождает человека от «запрограммированности» души, которая мешала росту его самостоятельности и лишала его свободы выбора, возможности свободно выбирать именно те раздражители и то содержание души, которые подходят его индивидуальности с учетом генетической наследственности. Выбор не должен диктоваться упрямством, поскольку оно является одним из препятствий и здорового, самостоятельного действия совести. Подлинную свободу мы можем получить из Евангелия, о котором говорит апостол Павел в своих Посланиях к римлянам и галатам. Можно сказать, что Павел борется с тиранией «Сверх-Я», которую он называет проклятием закона. Если бы Лютер использовал современную терминологию, провести разделительную черту между законом и Евангелием ему было бы гораздо проще.


Предыдущая страница   Следующая страница












                                                                   ***


Другие сайты автора :  И смех, и не грех

                                          Искусство мира



Copyright MyCorp © 2024 | Бесплатный конструктор сайтов - uCoz