Следование за Христом

Меню сайта

Глава 5. Принимая личное ходатайство

Я хочу сделать два заявления, которые на первый взгляд могут показаться вам несколько странными.

Моя личная молитвенная жизнь в полном порядке! Но мои собственные молитвенные привычки не поднимаются выше среднего уровня.

Загадка, конечно же, кроется в том, каким образом можно совместить эти два заявления. Как мои заурядные молитвенные привычки могут сочетаться с первоклассной молитвенной жизнью?

Ответ прост: я научился принимать личное ходатайство. 
 

Заурядные молитвенные привычки?

Когда я говорю, что мои молитвенные привычки вполне обычные, я имею в виду, что теперь они лучше, чем были раньше.

Я вырос не в христианской семье, где нормой была бы воскресная школа, молитвы и чтение Библии. Только после окончания средней школы я был рождён заново и стал верным христианином. Начальное христианское воспитание я получил через студенческое общение в рамках служения “Интер-Варсити”. Именно там мне объяснили, что каждый день следует выделять какое-то время для “молитвенного общения”, и я начал практиковать это. Поскольку самодисциплина мне всегда давалась очень легко, я сохранил привычку выделять время для молитвенного общения, несмотря ни на что. Во время занятий в семинарии и в течение всего моего миссионерского служения в Боливии я строго придерживался этого правила.

Если бы в момент доверительного расположения духа кто-нибудь спросил меня о моих молитвенных привычках, я бы сказал, что молюсь исключительно потому, что обязан, выполнять, свой долг. Точно так же я чистил зубы, принимал витамины, стриг время от времени отросшие волосы и регулярно менял нижнее бельё. Так делали все порядочные христиане. И хотя я не мегу вспомнить особо приятных чувствований во время своих молитв, но я был доволен, что выполняю свой долг.

Затем в возрасте сорока лет в моей карьере произошёл резкий переход от положения миссионера к статусу профессора в семинарии в Пасадене, штат Калифорния. Вполне вероятно, он совпал с определённым возрастным кризисом, который приходится на середину жизни, хотя я не могу назвать себя блестящим психоаналитиком для себя самого. Но среди всех происшедших в тот период перемен однажды, где-то через пару лет после приезда в Соединённые Штаты, я решил вообще прекратить выделять время для молитвы. Мои молитвы стали настолько безжизненными и формальными, что я решил обойтись без них. А потому в течение примерно двух лет я вставал, завтракал и шёл на работу, не тратя никакого времени для Бога, за что я так горячо ратовал в конце предыдущей главы.

Очень плохо! Шло время, и я всё больше и больше убеждался в том, что без регулярной молитвы мне никак не становится лучше. Дела в классе шли хорошо, служение тоже было достаточно успешным, и карьера была, в общем и целом удачной. Но каким-то образом всегда оказывалось, что я нахожусь в самом центре сумятицы и споров. Продвижение вперёд всегда давалось с огромным трудом и тяжёлой борьбой. Я начал страдать от высокого кровяного давления и непрекращающихся головных болей. Поскольку я лишь одним краем соприкасался с Господом, у меня не было никакого духовного видения, и я не осознавал, что скатился в ту область, где большая часть моих дел выполнялась по плоти, но не по Духу.

Я совершенно уверен, что именно мягкое, но настойчивое обличение Святого Духа постепенно привело меня в чувство и позволило осознать, что мне необходимо вернуться к каждодневному и регулярному молитвенному общению с Богом. Но знать, что тебе что-то нужно сделать, и сделать это — две разные вещи. Я стремился начать что-то новое, мне совсем не хотелось возвращаться обратно к заученным и рутинным молитвам, которые я выдавливал из себя столько лет. 
 

Проповедь из “Ридерз Дайджест”

Ко мне на помощь пришёл мой пастор Пол Седар. Однажды утром в воскресенье (в начале 80-х годов) он заявил своим прихожанам, что решил сделать то, чего никогда не делал раньше и, возможно, больше никогда не сделает. Вместо обычной утренней проповеди он собрался прочитать статью из журнала “Ридерз Дайджест” от начала до конца. Конечно же, в статье речь шла о том, как постоянно пребывать с Богом.

Я уверен, что проповедь из журнала коснулась многих из присутствовавших двух тысяч прихожан, но, пожалуй, больше всего эта статья затронула меня. Я знал, что через эту статью ко мне обратился Сам Бог, и в связи с этим я был озабочен тем, каким же образом я должен осуществить в своей жизни то, что, как я понял, мне нужно было сделать. В конце проповеди Пол Седар сделал мне огромное одолжение.

Он сказал “Я знаю, что некоторые из нас не могут посвятить себя спокойной молитве. Я молюсь о том, чтобы вы начали на этой же неделе. Я не прошу, чтобы вы подняли руки, но в сердце своём пообещайте мне как своему пастору, что вы сделаете это. Прошу вас, начиная с этой недели, уделять Богу всего по пять минут в день”.

Пять минут? Честно говоря, я не знаю, что бы я сделал, если бы мне было велено потратить на это полчаса или час, но в сердце своём я сказал: “Пастор Пол, молиться пять минут в день - это мне по силам. Можете поверить, я сделаю это!”

И я сделал. На следующее утро я провёл пять особых минут с Богом. Очень скоро пять минут превратились в десять. Затем в пятнадцать. Время, посвящённое Богу, всё время увеличивалось. Затем оно выровнялось — около двадцати двух минут в день! Это произошло ещё прежде тех исследований, о которых я упоминал в предыдущей главе, когда я выяснил, что двадцать две минуты в день — это средний показатель. Двадцать две минуты — не очень много, но намного больше, чем совсем ничего. 
 

Довести до часа

Когда в 1987 году я начал исследовать молитвенную тему, я по-прежнему выделял на молитвенное общение с Богом по двадцать две минуты в день. Одна из первых книг, прочитанных мной на эту тему, была книга Лэрри Ли “Не могли вы один час бодрствовать со Мною”, в которой он советовал увеличить время молитвы до часа. В этом своём труде он так убедительно доказывает необходимость молиться не меньше часа в день, что я решил поставить это своей целью. Теперь, спустя три или четыре года, могу сообщить, что планка в двадцать две минуты осталась позади, по большей части я молюсь более получаса и часто более сорока минут. Но один час? Эта высота по-прежнему остаётся моей жизненной целью и когда-нибудь я достигну её. Один час для молитвы — действительно долгое время!

Никогда не забуду, как я впервые в жизни молился в течение часа. Это было в 1970-е годы, когда мне вообще было трудно молиться. Время от времени я ездил в Корею, чтобы исследовать вопросы роста церкви, и подружился с Дэвидом Йонги Чо, пастором церкви Полного Евангелия в Йоидо, самой большей церкви мира. В один из приездов Чо предложил мне посетить знаменитую молитвенную гору, принадлежавшую церкви в Йоидо.

Поскольку никогда раньше я не видел молитвенных гор, я очень обрадовался такому приглашению, полагая, что эта поездка будет представлять собой своеобразную экскурсию. Мне было очень интересно, как начнётся экскурсия. Но вместо увеселительных рассказов я вдруг услышал, как Чо скомандовал: “Теперь давайте молиться!” Молиться? Я бы предпочёл погулять, по окрестностям, фотографировать виды на молитвенной горе, но, конечно же, я не показал никакого удивления. Затем Чо добавил: “У нас немного времени. Давайте сегодня помолимся всего час!”

Я хотел показать себя примерным мальчиком, а потому уселся на полу огромной часовни (в корейском стиле) и начал молиться. Я молился очень долго. Затем посмотрел на часы, и решил было, что они остановились! Тот час, насколько я помню, показался мне самым долгим часом за всю мою жизнь. Даже когда моя жена рожала, время шло быстрее!

Но Лэрри Ли, похоже, знал, что мне нужно помочь увеличить время молитвы. Он предложил (что впоследствии оказалось давней христианской традицией) организовать нашу личную молитву в соответствии с пунктами Господней молитвы. Мне это действительно помогло, потому что когда вы молитесь Господней молитвой вместо того, чтобы просто проговаривать слова этой молитвы, вы можете использовать готовую структуру, в которой упомянуты все те аспекты, о которых вам следует молиться.

Чёткая структура всегда имела для меня очень большое значение, потому что у меня систематический склад ума. Когда я молюсь, камнем преткновения для меня становится не сонливость, как для некоторых. Я могу бодрствовать, когда нужно. Как раз напротив. В большей степени мне мешает рассеянность моих мыслей. В разгар молитвы я вдруг осознаю, что мои мысли ушли в сторону от содержания произносимых слов. Иногда мне удаётся объяснить такой поворот дел тем, что Богу угодно было, чтобы мои мысли блуждали в другом направлении, но такие оправдания не всегда срабатывают.

Однажды за утренней молитвой я поймал себя на том, что проигрываю заново в своём воображении баскетбольный матч, который смотрел по телевизору накануне вечером. Я знал, что в этом случае Бог явно ни при чём — команда “Лейкеров” проиграла! Но если говорить серьёзно, когда мой ум блуждает, систематизированная Господня молитва помогает мне вернуться туда, где я отступил от истинного пути и ушёл в сторону.

Вот и всё, что я могу сказать о своих весьма посредственных молитвенных привычках. Я очень стараюсь и знаю, что Бог поможет мне достичь успеха в этом направлении. Но пока мне остаётся утверждать, что моя молитвенная жизнь пребывает в отличном состоянии, потому что собственные молитвы я дополняю молитвами моих ходатаев. И я действительно верю, что молитвы ходатаев становятся живой и активной частью моей личной молитвенной жизни. 

Поиск ходатаев

Я открыл для себя силу личного ходатайства вскоре после того, как в 1982 году начал преподавать в воскресной школе “Братство ста двадцати” конгрегационалистской церкви в Лейк-Авеню. Всё случившееся не было заранее запланировано, но явилось духовным откровением.

Я никогда не сомневался в авторитетности Священных Писаний, а потому никогда не сомневался в силе молитвы. И только после того, как я отработал преподавателем в течение нескольких лет, я начал понимать, что происходит. Впервые в жизни, насколько я помню, я осознал, что нахожусь среди людей, которые постоянно поддерживают меня и моё служение через мощную ходатайственную молитву.

Я не хочу сказать, что раньше, в моём миссионерском служении, христиане не молились за меня. Но теперь я знал, что многие из молившихся за меня имеют реальный контакт с невидимым миром, о котором я знал немного.

Я начал многое понимать тогда, когда увидел, что в моём служении происходят большие изменения. На пасторских семинарах, которые я проводил по всей стране, ко мне частенько подходили служители и говорили следующее: “Я слышал вас несколько лет назад, и теперь мы опять встретились. В вашем служении появились глубина и качество, которых не было раньше. В чём дело?”

Сначала я пожимал плечами и не воспринимал всерьёз подобные вопросы. Но когда они стали повторяться раз за разом, я начал задумываться. Да, совершенно очевидно, в своём учении я чувствовал всё возраставшую духовную мощь. У меня уже был накоплен достаточно богатый опыт работы с людьми, чтобы понимать, что теперь моё служение затрагивает слушателей намного глубже. И, как ни странно, само содержание моих курсов ненамного изменилось за прошедшие годы.

Сначала я не понимал, что ответ заключался в ходатайстве за меня пред Богом, но затем я выработал привычку в воскресенье утром докладывать классу об итогах работы за прошедшую неделю с просьбой молиться за следующую. Многие из моего класса так были благодарны Богу за то, что Он делал через моё служение в течение недели, что воспринимали моё служение как своё собственное. Они смеялись, когда смеялся я, и плакали, когда плакал я, и потому через своё верное ходатайство за меня они выполняли моё служение вместе со мной.

Вскоре я понял, как отвечать на вопросы людей, интересовавшихся, почему моё служение так сильно изменилось. “Я объясняю это силой молитвы тех, кто ходатайствует за меня”, — говорил я.

Так я начал испытывать на себе силу и результаты личного ходатайства, которое впоследствии привело меня к полномасштабному исследованию библейских и богословских обоснований, которые как в теории, так и на практике объяснили механизм действия ходатайственной молитвы. 
 

Личное ходатайство - библейское понятие

В первой главе я попытался представить библейское обоснование понятию личного ходатайства. Я не хочу повторяться, но вкратце изложу лишь некоторые важные моменты. Одним из великолепных примеров ходатайственной молитвы является молитва Моисея за Иисуса Навина, когда тот воевал и одержал победу в Рефидиме. Апостол Павел, по меньшей мере, пять раз просил в своих посланиях о личном ходатайстве за себя и своё служение. Еводия и Синтихия были, по всей видимости, двумя личными молитвенными партнёрами Павла.

Ирод решил убить Иакова и Петра. Он действительно убил Иакова, но Пётр избежал этой печальной участи, потому что, как мы читаем, “церковь прилежно молилась о нем Богу” (Деян 12:5). Верующие молились в доме Марии, матери Марка, и я не удивлюсь тому, что Мария, возможно, была личным молитвенным ходатаем Петра. 
 

Личное ходатайство в забвении

Ветеран миссионерского служения и врач по образованию Роберт Бауерс написал небольшую книгу, призывающую молиться за миссионеров. В ней описывается хорошо знакомая сценка:

“Пожалуйста, молитесь за нас”, - говорит миссионер, приехавший в отпуск на родину, вставая из-за стола после приятного обеда.

“Конечно, конечно”, с готовностью отвечает хозяин дома.

Бауерс комментирует этот диалог, говоря, что он напоминает условности приветствия и прощания — формальность, в которой практически нет осмысленного содержания. На первый взгляд между миссионером и семьёй христианина был заключён устный договор. Их имена, вероятно, войдут в список тех, кто будет получать письма от миссионера с его молитвенными просьбами.

Но если эта семья подобна тысячам других, то от неё миссионер в течение последующих четырёх лет своего служения за границей не получит мощной и эффективной ходатайственной поддержки. Миссионеры, пасторы, учителя, исполнительные служители самых различных деноминаций осознают и подтверждают важность молитвы, но они не знают, как пробудить такую молитву и осуществить её силу в реальной жизни.

Как я говорил в самом начале первой главы, самым невостребованным источником духовной силы в наших церквях сегодня является ходатайство за христианских лидеров.

К счастью, нам не нужно начинать с нуля. Многие выдающиеся христианские лидеры понимают важность личного ходатайства и принимают его. Некоторые лидеры прошлого рассказывают о силе ходатайственной молитвы, которая сыграла решающую роль в их жизни.

Одним из признанных молитвенных лидеров и исследователей феномена молитвы современности является Армин Гессвейн. В своём недавнем письме он рассказал мне о Фрэнке Мангсе, одном из величайших скандинавских евангелистов. Каждое утро Мангс молит Господа: “Благослови сегодня моих ходатаев”. Затем Гессвейн, который постоянно общается с молитвенниками, добавляет: “Сегодня я не слышу этого от проповедников”. Я верю, что Армин попал в самую точку.

 
Те, кто уже испытали эту сверхъестественную мощь, не сомневаются в необходимости ходатайства — они знают, что верное и преданное ходатайство даёт возможность христианскому служению реализовать его духовную силу.

Давайте вернёмся в восьмой век. Бенефиций, этот несгибаемый миссионер для язычников в Германии, пишет аббату одного из монастырей: “Мы взываем к благочестию вашего братства с тем, чтобы получить поддержку в виде ваших преданных молитв, чтобы несколько семян, брошенных в почву, пошли в рост и преумножились”. И архиепископу: “Мы взываем к вашему милосердию, чтобы вы молились в благочестии за нас в наших трудах и опасностях”.

Бенефиций явно осознавал силу молитвы.

Чарльз Г. Финней, один из выдающихся евангелистов прошлого века, в начале своего служения встретился с Даниэлом Нэшем. Нэш стал личным ходатаем Финнея, часто путешествовал вместе с ним и молился во время проповедей Финнея. Он был всем известен как “отец Нэш” и приобрёл популярность благодаря тому, что молился долго и очень громко. Говорят, когда он молился в лесу, его голос можно было слышать во всей округе.

Посетители музея в Центре Билли Грэма, который находится в университетском городке Уитонского колледжа в штате Иллинойс, могут увидеть фотографию Перла Гуда, одного из молитвенных партнёров Билли Грэма. Грэм сам относил мощь и силу своего евангельского служения за счёт верного ходатайства Перла Гуда.

Те, кто уже испытали эту сверхъестественную мощь, не сомневаются в необходимости ходатайства — они знают, что верное и преданное ходатайство даст возможность христианскому служению реализовать его духовную силу. Но почему же тогда так мало служителей пользуются этой привилегией? Я полагаю, что такое положение дел объясняется пятью основными причинами. 

1. Неведение

Я не сомневаюсь, что именно неведение является самым главным препятствием, мешающим нам включиться в личное ходатайство за служителей Божьих. Подавляющее большинство христианских лидеров об этом просто не думают. И хотя в этой идее нет ничего нового ни с библейской, ни с исторической точки зрения, тема ходатайства отсутствует в обычном расписании дня христианских лидеров.

Та, неоднородная реакция, с которой я столкнулся на семинарах по церковному росту, когда вскользь упоминал о ходатайстве, помогла мне осознать важную роль, которую играет в этом деле наше неведение.

В то время я только начинал развивать зачаточные идеи, которые впоследствии стали содержанием этой книги, и на двухдневных семинарах я пытался опробовать новые мысли и соображения и в течение десяти пятнадцати минут делился тем, что успел узнать по данному вопросу. После таких выступлений многие пасторы подходили ко мне и говорили, что моё краткое сообщение о ходатайстве было самым важным из всего выступления.

От одного пастора из Апланда, Калифорния, я получал одно письмо за другим: “Следуя вашим назиданиям о личном ходатайстве, я призвал на служение семь молитвенных партнёров, которые молятся за меня каждый день. Я вижу в своей жизни поразительные перемены! Огромное вам спасибо!” И тогда я понял главное — я просто снимал покрывало неведения с этой проблемы.

Чтобы продемонстрировать широчайший диапазон непонимания огромной силы личного ходатайства со стороны христиан, я хочу ещё раз коснуться темы эпидемии сексуальной распущенности, разразившейся недавно среди пасторов и других христианских руководителей. Публичные скандалы подобного рода стали настолько часты, что некоторые христианские авторы взялись исследовать эту проблему самым серьёзным образом. Я начал собирать появившийся материал, потому что заметил один характерный момент, отражавший наше невежество в вопросах личного ходатайства.

Мне придётся упомянуть имена авторов этих материалов, потому что их положение и честность в христианском мире очень важны, на мой взгляд. Но я хочу, чтобы вы поняли меня правильно — я ни в коем случае не критикую этих авторов, многие из которых мои близкие друзья. Я просто цитирую их, потому что все они отражают наше отношение к этому конкретному вопросу. В своих работах они выражают моё собственное мировоззрение недавнего прошлого.

О ходатайстве никто не думает. Одним из классических произведений современности можно назвать труд Ричарда Фостера об ученичестве (“Celebration of Discipline”). Его автор известен как лидер движения духовности, начавшегося в конце 70-х годов. Это великий муж молитвы. Когда дело Джима Баккера стало достоянием общественности, журнал “Харизма” попросил Ричарда исследовать этот кризис и представить подробный анализ случившегося. После исследования Фостер предложил четыре способа избежать подобных случаев в будущем. Молитвы среди них не было!

Пастор и работник радио-служения Ричард Эксли написал книгу об опасностях, таящихся в позиции власти, и о случаях аморальности среди христианских служителей (“Perils of Power : Immorality in the Ministry”). В ней нет раздела, который был бы посвящён молитве или личному ходатайству. То же можно сказать о книге, написанной известным психологом Клайдом М. Наррамором о причинах падения христианских руководителей (“Why a Christian Leader May Fall”). Та же ситуация наблюдается с покойным харизматическим лидером Доном Бэшем, который в самом заглавии своей книги использовал строку из Господней молитвы — “Да не введи нас во искушение” — поскольку весь труд посвящён борьбе с безнравственностью в христианском служении (“Lead Us Not into Temptation: Confronting Immorality in Ministry”).

Два главных межконфессиональных журнала в Соединённых Штатах опубликовали на эту тему статьи. Один из номеров журнала “Лидерство” за 1988 год посвящён общей теме — секс. В нём напечатаны такие статьи, как: “Насколько часто допускают пасторы неблаговидные поступки?”, “Личные грехи в публичном служении”, “Внутренняя война продолжается”, “Консультируя соблазнительную женщину”, “Размышления после случившегося: рассказ жены”, “Проповедь на такую деликатную тему” и “Оценивая жертвы революции”.

Среди наиболее известных авторов можно перечислить: Дэвида Семандса, Арча Харта, Билла Хайбеллза и Чака Смита, руководителей, которых характеризует Божья мудрость и честность. Но ни в одном из упомянутых материалов я не нашёл ни слова о молитве в качестве профилактического средства. В том же журнале “Лидерство” Рэнди Эдкорн написал статью о стратегии, нацеленной на предотвращение падения (“Strategies to Keep from Falling”), в которой предложены девять профилактических мер, но личное ходатайство не предлагается в качестве такой меры.

Второй наиболее влиятельный христианский журнал для служителей “Служба сегодня” большую часть выпуска за июль — август 1990 года посвятил теме восстановления упавших лидеров. В данном случае о силе молитвы упомянуто дважды, но оба раза в контексте реставрации и восстановления разбитого после случившейся трагедии, а не в качестве профилактики самого крушения.

Мне было радостно видеть, что в книге Гордона Макдональда о восстановлении и строительстве разбитого мира (“Building Your Broken World”) имеется раздел, посвящённый теме молитвы. В ней автор предлагает семь “личных защитных инициатив” и под номером вторым он побуждает служителей “заплатить цену в виде регулярной духовной дисциплины”, имея в виду “выработать в себе привычку к изучению Писаний, ходатайству, размышлениям и общему чтению литературы по духовным вопросам”. Однако он ничего не говорит об обретении духовной силы через ходатайство других людей.

В заключение, по-видимому, можно сказать, что этим лидерам, занимающим такое высокое положение в христианских кругах, и в голову не приходит посоветовать личное ходатайство в качестве средства, способного защитить пасторов от впадения в грех аморальности. Почему? Просто им в голову такое никогда не приходило. Именно это я и имел в виду, когда говорил, что неведение — причина номер один нашего неиспользования ходатайственной молитвы так, как должно. 
 

2. Крайний индивидуализм

Антропологи постоянно напоминают нам, что мы, американцы, исключительные индивидуалисты. Многие объясняют эту черту характера нашим ограниченным мышлением. Мы относимся к довольно редкой культуре в мире, где молодые люди, например, покидают свой дом, находят себе пару и только после этого извещают об этом родителей. Вполне вероятно, что наша позиция, согласно которой “если я чего-то и достигну в своей жизни, я достигну этого собственными усилиями”, переносится нами и в духовные сферы. Это общеизвестный факт, и кто больше, кто меньше, но мы все заражены этим.

Однако здесь существует и положительный момент — такой индивидуализм вынуждает нас принимать на себя ответственность за взятые обязательства. Отрицательный момент — мы имеем склонность презирать или игнорировать остальных членов Тела Христова, в которых мы отчаянно нуждаемся. Нам очень трудно признаться в том, что нам нужна помощь или что наша деятельность зависит от других наших братьев и сестёр во Христе.

Позвольте мне в качестве примера привести Джимми Сваггерта. Не в моей привычке апеллировать к именам известных христианских лидеров, у которых возникли серьёзные проблемы, но этот случай стал настолько известным широкой публике не только у нас в стране, но и за рубежом, что вполне безопасно вернуться к нему. Более того, наши друзья уверили меня, что Джимми не будет против повторения ради пользы для всего Тела Христова того урока, который, по его же словам, он извлёк из случившегося. Молюсь, чтобы это было именно так, потому что мне не хотелось бы причинять ему лишнюю боль.

Во-первых, очень важно знать некоторые обстоятельства, относящиеся к личной молитвенной жизни Джимми Сваггерта. Он говорит: Святой Дух “побудил меня посвящать десятую часть моего времени молитвам и изучению Слова (я не имею в виду подготовку к проповеди). Эта десятина сводится, примерно к двум с половиной часам в день”. Сваггерт признаётся, что были дни, когда он с большим трудом выдерживал этот курс, но, тем не менее, он чувствовал намного более мощное помазание с тех пор, как стал уделять Господу столько времени. Эти два с половиной часа в среднем в шесть раз превышают обычные пасторские двадцать две минуты.

Итак, личная молитвенная жизнь Сваггерта была намного более эффективной, чем у среднего пастора. Однако совершенно очевидно, что этого было недостаточно, чтобы удержать его от совершения греха аморальности.

Е. М. Баундс говорит: “Проповедник должен молиться, но и за проповедника тоже нужно молиться”. Джимми Сваггерт выполнил первое требование, наложенное в этой формуле. Невыполнение требования некоторой части и стало источником его беды, по собственному его признанию. Но как мы узнали об этом?

Духовность собственными усилиями. Ещё до того, как разразился публичный скандал, Сваггерт написал для журнала “Евангелист” статью, озаглавленную “Бог прорыва” (“The Lord of Breaking Through”). Журнал был издан и распространён прежде, чем дурные известия стали достоянием общественности, и хотя статья быта написана до этого, журнал поступил подписчикам через неделю после того, как мы все узнали о неприятном происшествии. Конечно, в момент написания статьи, Сваггерт прекрасно знал, что он делает, и мне кажется, что в ней он как раз и пытался разобраться с собственным духовным состоянием. В своей статье он пишет.

“Я всегда гордился своей духовной силой. Я всегда верил, что в моих взаимоотношениях с Богом я получу то, что Он обещал мне. Во всей своей жизни не могу вспомнить ни единого случая, чтобы я подошёл к кому-нибудь и попросил о помощи”.

Он, правда, упоминает, что просит людей молиться за него, но всё это делается в духе миссионера, который покидает дом после обеда и просит хозяина помолиться за него. Далее Сваггерт продолжает совершенно прозрачно.

“Я имею в виду человеческие слабости. Однажды Франсис сказала мне "У тебя проблемы с тем-то и тем-то, но причина в твоей гордыни". Меня эти слова просто поразили. Я совсем не думал об этом, но мне пришлось признать, что она была права”.

Но за всем этим стоял махровый индивидуализм, который не признавал необходимости просить кого-либо о помощи. Сваггерт, очевидно, как раз начинал признавать свои недостатки, когда разразился скандал. Затем он отправился на национальное телевидение и в слезах покаялся перед зрителями. Среди всего прочего он сказал:

“Может быть, Джимми Сваггерт пытался прожить свою жизнь так, словно он вовсе не был человеком. Я думал, что с Господом, зная Его всемогущество и всезнание, нет ничего, чего я не мог бы сделать — и я очень большое значение придавал Его помощи и водительству”.

И опять мы видим подтверждение его жёсткого индивидуализма, в котором грешны мы все, американцы, больше, чем мы можем предполагать. Но в особой степени эта черта нашего характера касается христианского служения. Затем — главное, в чём заключается суть полученного урока:

“Я думаю, причина (насколько я понимаю) моего поражения кроется в том, что я не искал помощи у моих братьев и сестёр в Господе. Теперь, оглядываясь назад, я знаю, что если бы я искал помощи у тех, кто любит меня, с их дополнительной силой победа осталась бы за мной”.

Я совершенно соглашаюсь с этим признанием. В личном ходатайстве я вижу жизненно важный активатор иммунной системы Тела Христова. И если мы сможем избавиться от мысли, что “если я буду трудиться вместе с Господом, я сам с этим справлюсь”, мы сможем свободно обратиться к любому члену Тела Христова за Богом данным источником, в котором так отчаянно нуждаемся. Высвобождая Божью силу через ходатайство, мы очень многое можем сделать для того, чтобы не позволить врагу сбить нас с ног.

Теперь и другие извлекают урок из случившегося со Сваггертом. Один из близких его друзей, Марк Бантин, после скандала написал ему открытое письмо. В нём Бантин исповедуется перед другом: “Я никогда не молился за то, чтобы твоя жизнь получила защиту от сатанинских атак... О, почему же я не умолял Святого Духа не только помазывать тебя перед проповедью, но и облачить тебя Его внутренней силой?”

Бантин берёт на себя ответственность за падение Сваггерта. Он говорит Сваггерту: “Я виноват. Я подвёл тебя и подвёл сильно”. Некоторые скажут, что он переигрывает, может быть, так оно и есть. И всё же он сказал то, что мы все должны отчётливо услышать. Серьёзное ходатайство действительно может и должно нейтрализовать все отрицательные моменты в современной христианской истории. 

  Предыдущая страница                     Следующая страница